Ира уже занесла кулачок, чтобы трижды постучать в дверь их с мамой убежища. Таким был «пароль»! Как вдруг её внимание привлёк загадочный свёрток. Он лежал на коврике у самой двери. И не просто лежал, а служил «пресс-папье» для записки. Ира присела на корточки и потянула за уголок. На тетрадном листке, разлинованном в клеточку, кривым почерком было написано несколько строк. Ей стоило немалых усилий разобрать их значение.

«… нет… аналог… если… принимать по… см. инструкцию», – прочитала она и нахмурилась. В пакете были таблетки. Названия Ира не знала, но, судя по упаковке, это было что-то из старых запасов.

Она прикусила губу. Хотя Робин Гуд не оставил автограф, было нетрудно понять, кто скрывался под марлевой маской. Тот, чья мать – фармацевт? Тот, кто услышал её в кишащем просьбами чате! Тот… кому она показала свою голую грудь.

Ира убрала лекарства за пазуху и наконец, постучала. Спустя пару мгновений входная дверь приоткрылась. И мать, зыркая, точно ждавший охотников зверь, возникла в прихожей.

– Где ты была? – грозно спросила она, стоило Ире войти.

Она отмахнулась:

– Гуляла.

На материнском лице отпечаталась целая буря эмоций. Каждая из них грозилась прорваться наружу, и поэтому какое-то время мама просто стояла, тараща глаза и сжимая дрожащие губы.

– Что… Ты… Да ты с ума сошла! – наконец разразилась она. – Наши все отписались, а ты где-то бродишь! Я уже извелась! Да что у тебя в голове?

Мать вцепилась ей в волосы, больно дёрнула, и в руке у неё оказался какой-то строительный мусор. Она с брезгливостью положила его на комод.

Ира вздохнула.

– Разбери, – попросила она.

Мама вскинула брови, как будто только сейчас опознала стоявшую на полу «бандероль». Забрав коробок, она удалилась на кухню. Оттуда послышался шум извлекаемых «деликатесов».

– Что-то он с каждым разом нищает! – прокомментировала мама.

– Не до жиру, – ответила Ира, изучая своё отражение в зеркале. Благо, что эти уроды не «разукрасили» ей лицо.

– И тушёнку не положили! – звякнув чем-то, добавила мать.

При слове «тушёнка» в желудке у Иры поднялась тошнотворная горечь. Она вздохнула, поняв, что теперь для неё этот вполне безобидный продукт равносилен отраве.

В спальне Ира разделась и, боясь своего отражения, приблизилась к зеркалу. Оно, безразличное к девичьим страхам, рисовало её в полный рост. Следы борьбы в виде темнеющих синяков выделялись на бёдрах, пара таких обнаружились на плечах. Ира вздрогнула, стоило ей повернуться спиной! Вдоль позвоночника сияла кровавая ссадина. Что говорило о невозможности в ближайшее время спать на спине.

Конец ознакомительного фрагмента.