– Что же мне оставалось делать?
– возразил Кудрат.
– Известно, что бюро подчинено товарищу Мирзоеву. А я, хорошо зная его характер, его боязнь новых изобретений, чему я сам не раз был свидетелем, считал себя обязанным заняться изобретением Минаева. Потому, что это изобретение...

– Кто дал тебе право бросаться подобными обвинениями?
– крикнул Мирзоев, но Кудрат, не обращая на него внимания, договорил свою мысль:

– Потому что изобретение Минаева даст мне возможность резко повысить темпы бурения. Мирзоева интересуют только сегодняшние показатели, а я уже теперь исхожу из перспектив пятидесятого года. Стало быть, между нами не простое разногласие, а целая пропасть. Если следовать его указаниям, то два-три месяца план будет выполняться, но дальше мы годами не сможем выйти из прорыва. Я уж лучше буду терпеть позор отставания эти три месяца, чем терпеть его в течение ряда лет...

– Что это за логика?
– выкрикнул Мирзоев.
– А нельзя ли не позориться ни теперь, ни в будущем?

– Эта логика давно стала для меня привычной. Я всегда вел тресты по этому пути.

– Старые заслуги вас не спасут!

– Мне нет необходимости хвастаться вчерашними заслугами, - резко ответил Кудрат.
– Не меряйте на свой аршин!

– Как видно, мы не договоримся, товарищ Исмаилзаде, - сказал начальник "Азнефти", склоняясь на сторону Мирзоева.

– Повидимому, так, - согласился Кудрат.

– Не понимаю, почему вы возлагаете на изобретение Минаева такие большие надежды! Вы думаете, что оно выведет ваш трест из прорыва?
– В вопросе начальника чувствовалась ирония.

– По-моему, будет полезно передать этот спор на разрешение горкома партии. Мирзоев пытается прикрыть ошибочность своей позиции авторитетом своего служебного положения. Разрешите мне позвонить по правительственному телефону товарищу Асланову.

– Вы зря пугаете нас, товарищ Исмаил-заде. Я осуществляю только партийную линию...

– Тем лучше... Но пока меня не убедят в том, что я не прав, я буду защищать свою точку зрения.

Кудрат подошел к столику, уставленному телефонными аппаратами.

– Разрешите мне позвонить от вас?

– Пожалуйста.

Кудрат снял трубку и набрал номер.

– Добрый вечер, товарищ Асланов, - заговорил он секунду спустя.
– Знаю, вы очень заняты. Но ради дела я хочу отнять у вас пять - десять минут... Да, недалеко... Очень хорошо. Будьте здоровы.

Кудрат повернулся к начальнику:

– Через час он примет меня. Позвольте мне уйти, надо подготовить для беседы кое-какие материалы.

Мирзоев сидел красный, как рак. "Если секретарь горкома не вызовет нас, Кудрат свалит все на меня, а сам вылезет сухим из воды", - думал он.

Начальник "Азнефти" хорошо знал прямоту Кудрата, но все же заметил:

– Надеюсь, личные счеты при беседе будут забыты?

– Можете не сомневаться, - ответил Кудрат и направился к выходу.

Он поехал в трест Лалэ, разыскал Минаева и попросил у него чертежи и макеты изобретения. Когда Минаев уехал на его машине домой за требуемыми материалами, Кудрат вошел в кабинет жены.

Лалэ знакомилась с характеристиками молодых рабочих, написанными еще вчера, после проверки их знаний главным инженером. Заметив, что Кудрат очень взволнован, она поднялась ему навстречу и, узнав в чем дело, сказала:

– Хорошо, если этот трест не состарит тебя лет на десять... Что со сто пятьдесят пятой?

– Будет готова на месяц раньше срока... Это меня не тревожит. Подавляют инициативу людей, вот что плохо! Вероятно, с сегодняшнего дня у меня начнется серьезная борьба.

– А что такое?

– Мешает Мирзоев. Я всегда хотел быть лучшего мнения о нем. Но чем дальше, тем больше убеждаюсь в том, что он этого не заслуживает. Он действует, кажется, не в интересах дела, а с единственным желанием показать мне, тебе и другим свою власть. По правде говоря, это мне уже надоело. Решил выложить сегодня Асланову все, что накипело...

– А если встанут на сторону Мирзоева?

– Будь, что будет. Побоишься этого, потом не оберешься всяких неприятностей. Мирзоев самолюбив и злопамятен... Ну, а ты чем расстроена?

– Есть причина. Вчера опять была авария. С утра пришлось разговаривать с виновниками. Некоторые думают, что раз война кончилась, значит, можно и на боковую. Этим нездоровым настроениям нельзя потакать.

– Ты права. Этой болезни обычно поддаются работающие на старых скважинах. Успокаиваться нам действительно нельзя.

Кудрат встал и начал нервно прохаживаться по кабинету. Лалэ села на свое место. Она тоже была утомлена работой. Вот уже два дня не возвращалась домой раньше четырех утра.