И волосы! На животе у демона были волосы, правда, немного и совсем внизу. Тонкая полоска уходила под штаны, и я озадаченно свела брови.

Демон довольно хмыкнул, пришлось быстро отвернуться.

— У тебя началась другая жизнь, я надеюсь, ты это понимаешь, — как— то отрешённо сказал он, и это… ранило?

Я часто заморгала и опустила голову, позволяя волосам спрятать лицо. Ужас сегодняшнего дня медленно оседал на плечи, а сколько всего еще ждет впереди! Сфера снова начала вращаться, привлекая к себе внимание.

— Что это такое? — я указала на медальон.

— Коснись.

Я удивилась такому предложению, но смело протянула руку к янтарному шару.

«…Возможно, ты прав. Но есть риски… Огромные риски!..».

Одернула руку, будто ошпарилась. Запыхавшийся голос зазвучал прямо в голове и казался до боли знакомым. Этот медальон позволяет слышать других людей!

Я пожевала нижнюю губу, припоминая, откуда я могу знать этот голос.

— Это тот парень, алхимик! — вспомнила я.

— Ты рада, — холодно прокомментировал демон.

— Рада, — от его взгляда хотелось поежиться. Я освободилась от его рук и отошла. — В моем положении не приходится выбирать. Стоя в огне, я даже тебя была рада видеть. Смерть умеет переубеждать, демон.

— Я слышу ноты неприязни?

— Тебя опередили, — если уж я и могла кого— то ненавидеть, так это Властелина.

— Тогда расскажи.

И я как на духу рассказала о том, что случилось в Белом Доме, а потом и на площади. Пусть демон не лучший собеседник, мне нужно было разделить эту ношу хоть с кем— то.

У меня было столько вопросов, что голова начала раскалываться. Но вот в том, что Властелин преступник, который возомнил себя богом, я не сомневалась.

Стоило мне наконец замолкнуть, как за спиной зарычал очаг. Оранжевые языки пламени выросли в два человеческих роста, не меньше. Огонь был живым, подвижным и, казалось, вот— вот выплеснется на пол. Демон тоже был в бешенстве, на дне темных глаз зарождались огненные воронки. Я даже снова разглядела в нем воина, который одним движением убил стража.

— Жди здесь, — прозвучало как— то зло, и мне на секунду показалось, что демон и огонь вели себя если не одинаково, то очень похоже.

Кристиан вышел из комнаты, закрыв за собой дверь на замок. Я тут же ринулась за ним и дернула ручку на себя — та не поддавалась. Он меня оберегает или не доверяет? Скорее, второе.

Еще несколько минут назад мне казалось, что демон таинственен и полон противоречий, но все оказалось немного не так. Я просто его не знаю.

Кружа по старой комнате, я старалась думать о чем угодно кроме того, что отчаянно лезло в голову.

Я даже не знала, как назвать произошедшее. Такого со мной еще никогда не было. Тело до сих пор дрожало, кожа горела, и какое— то необъяснимое желание затмевало собой рассудок. Вздохнула и закрыла пылающее лицо ладонями.

Вдруг из ниоткуда громко раздался звук то ли копошения, то ли воркования. Птицы?

Я принялась оглядывать комнату, с усердием ища источник звука. Только вот кроме потрёпанного кресла, старой мебели, мирно догорающего камина и нескольких пыльных картин на стенах здесь не было ничего.

Что это вообще за место? Неужели здесь живет демон?!

Гулкий рокот вперемешку с шуршанием раздался еще громче. Видимо, это большая птица. Я на всякий случай решила попятиться к выходу, но не успела сделать и одного движения, как из огня выкатился шар.

Да сколько можно?! Не зря монахиням запрещалось разжигать огонь!

Хотелось бежать к выходу, колотить в запертую дверь и кричать о помощи, но я боялась оторвать взгляд от… да я даже не знала, что это!

Шар больше не катился навстречу, он замер на месте и начал менять форму. В голову сразу пришла мысль о ядовитом фатусе из леса. Но огненный шар был маловат.

Утешение не сработало, пульс бешено бился где— то в горле. Объект застыл и какое— то время не шевелился, а потом на меня посмотрела пара маленьких глаз.

— Что же ты такое? — прошептала себе под нос, вытирая взмокший лоб.

Маленькие глаза как по щелчку зажглись ярким желтым светом, среагировав на мой голос, и я чуть не застонала от негодования. Мне точно не выжить в мире демонов!

— Тррр, — существо издало птицеподобный звук, и нахохлившееся тельце приняло гладкий обтекаемый вид.