— Наверняка это рога. Ну, вот мы и договорились! — Кавелли с трудом подавил усмешку. — Теперь все ясно. «Дж.» — дьявол собственной персоной.

Пия сердито хлопнула его по ноге.

— А теперь давайте посерьезнее! Дьявол! Чушь! Несомненно, в мире встречаются еще какие-нибудь уродливые головы, хоть и не слишком часто.

— Извольте, — он потер ноющее после удара место. — Но мы должны помнить, что с тем же успехом речь может идти просто о ком-то уродливом.

— Хорошо, продолжим. Самый могущественный католик на земле — это, понятно, папа римский. — Она с вызовом посмотрела на Кавелли.

— Точнее, кто-то из римских пап, — уточнил тот.

— Итак, один из понтификов, — девушка искоса бросила на него ироничный взгляд. — И вдобавок здесь написано, что он — тоже рыцарь, то есть нам нужен папа римский, который был бы одновременно и крестоносцем. У вас есть какие-то мысли по этому поводу?

Он сел в кресло, откинулся на спинку и задумался.

— Папа римский, который в то же время был бы крестоносцем?

— Наверное, для вас это будет слишком трудно, так что вперед за работу, синьор ватиканский эксперт.

— Даже эксперт не может знать всего и сразу, — запротестовал Кавелли. — Вот вы изучаете историю Америки, но я же не спрашиваю вас, как звали вице-президента двенадцатого президента США.

— Ну, это просто. Его звали Миллард Филлмор. — Пия посмотрела на него с некоторым превосходством.

— Ладно, — он махнул рукой на ненужные препирательства, и тут ему кое-что пришло на ум. — Я почти уверен, что ни один папа не был крестоносцем. Вдобавок из-за того, что крестовые походы часто выливались в ужасные акты насилия, Ватикан отказался от них еще в начале тринадцатого века. Разве что Климент Шестой около 1350 года предпринял последнюю попытку завоевать Святую землю. Попытка эта была, впрочем, ненасильственной.

Пия недоверчиво посмотрела на него.

— Ненасильственное завоевание? Это как?

— Он заставил тридцать капелланов молиться о чуде.

— И? Неужели сработало?

— Увы, нет.

— Я бы ему сразу сказала, что это полная ерунда.

Кавелли улыбнулся и кивнул.

— Есть еще одна идея, связанная с рыцарями.

— Какая?

— Это не слишком известный факт, но существует орден, который называется «Рыцари Гроба Господнего Иерусалимского». И, в отличие от крестоносцев, они есть и по сей день. К ним принадлежало много известных людей, от Ференца Листа до Андреа Дориа.

— Разве «Андреа Дориа» — это не огромный корабль? [43]

— Он был генуэзским…

— Успокойтесь, Дон, я пошутила. Папы тоже входили в этот орден?

— Насколько я знаю, да. Во-первых, Пий Девятый.

— Никогда о нем не слышала.

— Он занимал Святой Престол во второй половине девятнадцатого века. Ввел принцип папской непогрешимости в вопросах веры и догмат о непорочном зачатии. Никто, ни до, ни после него, не правил католической церковью так долго, почти тридцать два года.

— Здорово! И его имя начиналось с «Дж.»?

Кавелли задумался.

— Подождите-ка, его звали Гиованни… Как же его там?! Гиованни Ферретти — вот как!

— Черт, не подходит.

— Еще как подходит. По-итальянски его имя звучит как «Джованни».

— Замечательно. И что, он был уродлив?

— Совсем наоборот, насколько мне известно, это был господин весьма приятной наружности. И без рогов. О, возможно, это имеет какое-то значение: во время его понтификата прекратила свое существование Папская область, [44] а весь Рим, кроме Ватикана, перешел под контроль Италии.

Пия очень серьезно кивнула головой.

— Что ж, это может оказаться важным фактом. А кто второй рыцарь?

— Лев Тринадцатый. Папа римский, ставший настоящим долгожителем среди пап. Он умер в девяносто три года.

— Его имя начинается с «Дж.»?

Кавелли задумался.

— Нет.

— И у него наверняка тоже самая обычная и заурядная внешность?

— Пожалуй.

— Черт возьми, мне пришла в голову гениальная идея. У вас в библиотеке наверняка есть книги с портретами пап. Сейчас мы их просмотрим и отыщем среди них самое отталкивающее и неприятное лицо. Вдруг окажется, что найденный папа будет рыцарем ордена какого-то там святого?

Кавелли встал и подошел к книжному шкафу.

— Неплохая мысль.

Он протянул руку за книгой.

— Уродливый… — Его рука застыла в воздухе. — Кажется, я понял!

Пия чуть не поперхнулась от неожиданности.

— Кто же это?

— Не так давно жил папа, который частенько говорил о себе: «Почему Бог создал меня таким уродливым, он же знал, что я стану лицом церкви?»

— И как его звали? — нетерпеливо воскликнула девушка.

— Иоанн Двадцать третий. Он был папой римским с 1958 по 1963 год.