– Ну? Из Пашки какой работник?

Я не мог оторвать взгляда от его рук, переглянулся с Яковом. Мишка это заметил и снял руки с колен, попытался засунуть их в карманы брюк.

– Руки на стол!
– вдруг гаркнул Яков.

Мишка вздрогнул и положил руки на стол - ладонями вверх. Яков схватил его правую руку и повернул: костяшки пальцев припухшие, суставы в ссадинах, уже заживших, но недавних.

– Кого же это ты так бил, не жалея собственных костей?

– Не бил - оборонялся. Кого - не помню и не знаю. По пьянке какой-то урка навалился.

– Яков, побудь здесь.
– Я вышел в соседнюю комнату и позвонил Павлику.

Он снял трубку сразу, будто сидел у телефона и ждал звонка, не моего, естественно.

– А, князь...
– разочарованно приветствовал он меня.
– Я нынче никого не принимаю - мигрень и подагра. А дворецкий запил, некому к телефону подойти...

– Паша, ты заявлял в милицию, что тебя избили?

– А меня никто...

– Хватит, Павел, не дури! Пиши заявление. Продиктовать? И ко мне, сейчас же.

– Нет, Сергей Дмитриевич, не буду.

– Ты что?

Он долго молчал.

– Нет, не буду. Там, знаешь, люди какие страшные. Еще хуже будет. И тебе не советую с ними связываться...

– Паша, - я еще надеялся пристыдить его, - ты же сам просил за тебя заступиться! А теперь - в кусты?

Он не ответил и положил трубку. Я снова позвонил - бесполезно - и вернулся в кабинет.

Яков встал из-за стола:

– Продолжай, Сергей, а то уж он совсем заврался, даже противно. Оказывается, из колонии совершили побег двенадцать рецидивистов и все навалились на него. Он их раскидал, и они разбежались.

– Ну и хватит, - сказал я, - этого пока вполне достаточно. Будет заявление потерпевшего, примем меры. Будь здоров, Миша.

Мишка забрал свое удостоверение и вышел ошарашенный. Он не рассчитывал так легко отделаться.

– Он - Пашку?
– спросил Яков.

– Пашка молчит, боится. И не столько Мишку. Надо всерьез этой компанией заняться. Думаю, дядя Степа работает там же.

– Зря ты его отпустил.

– А что делать? Прижать-то его пока нечем. Я хочу с другой стороны подобраться к ним.

– Со стороны кладбища?
– догадался Яков.
– Сможешь сегодня туда выбраться? На разведку?

– Как получится.

– Постарайся, Серега, не тяни.

– Заскочу на рынок - и туда. Знаешь, я что подумал? Ираида Павловна из тех дам, что запасаются провизией только на рынке - хоть на последние копейки, но... престиж. Искать надо поближе к ее дому...

– Старый?

– Да, начну с него. Вдруг и нам повезет. Не все же горбом, должна же быть и удача в нашем деле.

Глава 4

Нам действительно повезло. На Старом рынке Сурков наметанным глазом сразу выделил средних лет грузина: распахнутый халат, под ним - строгий костюм, белая сорочка, хризантема в нагрудном кармашке пиджака - прямо благородный жених, но главное - галстук заколот миниатюрным кинжалом с блестящим камешком. Мы пригласили его в дирекцию.

Он оказался не Гельминтошвили и не Аскаридзе, а Бамбуриди.

– Слушай, - сказал он мне.
– Может быть, я обидел тебя? Нет? Может быть, обманул твоего сына? Нет? Может быть, я нехорошо посмотрел тебе вслед? Обратно нет? Так почему же ты не уважаешь меня? Отрываешь от работы? Позоришь перед советскими людьми честного человека?

– Вы знакомы с гражданином Пахомовым?

– Очень знакомый! Очень большой и хороший человек, профессор.

– Откуда вы его знаете?

– Это не скажу - режь меня! Но я не могу подводить женщину, даму!

– Зачем вы с ним встречались?

– Вот это не секрет. Предлагал мне купить у него саблю.

– Купили?

– Ха!
– Он ударил ладонью в ладонь.
– Зачем, слушай? Я нашел другую, тоже хорошую, но дешевую. Теперь у меня все есть, чтобы хорошо жить. А профессор - уважаемый человек, у него даже есть орден, - он сказал такую цену, что я сразу забыл русский язык. Я бы мог купить, конечно, и ходить в одних, прости, дорогой, трусах и с саблей на боку, да?

– А у кого вы купили саблю?

– Тоже очень достойный и почтенный человек. Его зовут дядя Степа, и он держит контору на кладбище.

– Что?!

– Что с тобой, дорогой? Не волнуйся, пожалуйста.

– Опишите мне саблю!

– Что говоришь?

– Какая она?

– Лучше один раз увидеть... Пойдем, дорогой, не волнуйся. Я ее под прилавком держу. Сабля старая и плохая совсем.

Это действительно была сабля. Старая и плохая. Обыкновенная полицейская "селедка" в ободранных ножнах, с деревянной рукояткой, медными оковками и дужкой...