"За что?" - полагалось бы спросить. Ну не у них же спрашивать.

Затем Директор дрожащими (от возмущения?) руками отпер личный сейф в своем кабинете.

Денег здесь, как ни странно, оказалось еще больше. И не только отечественными "фантиками", но и немецкими марками.

– Это директорский фонд, - невразумительно пояснил он. И его розовые пухлые щеки на глазах присутствующих превратились в серые и дряблые мешочки.

– Вам придется написать объяснение по поводу этих денег на имя начальника Горотдела Волгина, - дружески посоветовал я.

– Почему - Волгина?
– удивился Директор.
– При чем здесь Волгин? Начальник милиции...

– Сбежал, - посетовал я. И обнадежил: - Но мы объявили его в розыск. Готовьтесь к очной ставке.

Наша импровизированная комиссия тем временем изъяла необходимые финансовые документы для дальнейшей работы с ними. Опечатала сейфы.

– Все свободны, - сказал я.
– Покиньте помещение.

– Вы отдаете отчет в своих действиях?
– вдруг запоздало осмелел Директор.
– Я сейчас же доложу господину Мэру.

– А поехали вместе. Мы как раз собираемся его допросить.

– Ничего не понимаю...
– Первые честные слова за все время.

– Что тут неясного? Завод возвращается прежнему владельцу. Людям, которые его возводили. И которые на нем работали. И будут работать.

– А мы?

– А вы, скорее всего, под суд пойдете. Так что постарайтесь в своей записке как можно убедительнее объяснить наличие у вас такой суммы. От этого зависит ваша судьба. Все, - отрубил я.
– Разбежались.

– Подождите, - придержал меня за локоть Директор.
– На два слова. Приватно.

Какие слова знает!

Но и мы не из крайних.

– Что вам угодно?
– с легким наклоном головы.

– Насколько я понял, вы обладаете полномочиями. Предлагаю сотрудничество.

Вот это понятно.

– Сколько?

Он назвал сумму вдвое большую, чем прятал в своем сейфе.

– Вы нагло лжете!
– Я прямо весь возмутился.
– Где же вы возьмете такие деньги?

– У меня есть, - лихорадочно зашептал.
– Власти меняются, деньги остаются. У умных людей.

– Так то у умных. А вы мне льстите.
– И сменил тон: - Сам заначку покажешь? Или потрясти тебя? Козел!

Трехголового Горыныча вытолкали на крыльцо и спустили по ступеням в толпу рабочих.

– Значит, так, товарищи, - призвал к вниманию Руководитель акции.

– Делами вашей администрации займется милиция, отдел по борьбе с приватизацией. И в зависимости от результатов экспертизы виновные немедленно понесут наказание. В соответствии со степенью вины.

Далее он назвал суммы, изъятые из заводской кассы.

– Этих денег, с учетом ваших окладов, как видите, достаточно, чтобы погасить задолженность за два месяца. Но они предназначены не вам, а вашему руководству. Которое к тому же не стеснялось содержать три дорогие машины (приобретенные, кстати, на средства завода), водителей, а также веселый профилакторий с обслуживающим персоналом.

– Ах ты сволочь!
– взвизгнула и заплакала одна из работниц.
– Ты свою толстую жопу за пятьсот метров на Завод возишь, блядей содержишь, а мне детей кормить нечем!
– И врезала Директору по морде пустой хозяйственной сумкой.

Тут началось...

Пилипюк подошел ко мне. Поглядывая на побоище. За советом подошел.

Но я его неправильно понял:

– Может, хватит?

– Еще трошки, полковник.
– Пилипюк начал на месте приплясывать.
– Да хиба ж так их надо бить? Жируют, мрази, на людской беде...

– И не вздумай. Не твое дело, - осадил его я.
– Разнимай. А то поздно будет.

– Черствое у тебя сердце, полковник. Як каменюка холодное.

Вот тут ты не прав. Я - разный по сердцу. Могу, например, простить человека, укравшего кусок хлеба от голода. Но никогда не прощу людям, которые заставили его это сделать.

Пилипюк выдернул из толпы разгневанных женщин (мужики мараться не стали) помятое и побитое трио, усадил на ступени. И, по-моему, все-таки добавил. Кажется, Директору. Потому что тот со ступеньки опять упал.

– Граждане, - сказал я.
– Сейчас вы получите деньги. За два месяца. В ближайшие дни мы продадим автомашины - это еще месяца на три. С сегодняшнего дня выбирайте себе дирекцию - только не ошибитесь на этот раз - и оформляйтесь на работу. Условия вам известны. Завтра приступайте к демонтажу оборудования и выделите людей для подготовки цехов в Зоне. Транспорт и людей для перевозки станков мы обеспечим. Но имейте в виду - я объявил войну, поэтому - работать как в военное время. Через две недели чтобы пошла продукция. Со знаком качества. Номенклатура ее разработана и согласована с потребителем. Так что крепите, друзья, союз серпа и молота.