После инспекции мне было приказано определить координаты корабля. А затем вместе с капитаном я отправился в радиорубку, где капитан Смит приказал старшему радисту Джеку Филлипсу передавать сигнал бедствия вместе с моими координатами. В 00:45 15 апреля 1912 года я и старшина Джордж Томас Роув начали запускать сигнальные ракеты недалеко от мостика. В 01:30 мы запустили последнюю восьмую ракету. Они видны в ясную ночь на дистанции около 15 миль. Я не мог поверить в реальность того, что «Титаник» терпит бедствие в первом рейсе. Я спросил у капитана Смита: «Неужели наше положение такое бедственное?» Он ответил, что Томас Эндрюс сказал, что судну осталось жить всего один час или полтора. Всматриваясь в горизонт, я заметил пароход, с которым мы вместе с Роувом попытались наладить контакт с помощью лампы, передавая сигналы Морзе. Но нам никто не ответил с того парохода. До него было около трёх-пяти миль. Я даже невооружённым глазом видел красный отличительный огонь его левого борта. Самый зоркий вперёдсмотрящий (увы, «Титанику» это не помогло) Флит сказал, что это рыболовное парусное судно. Рулевой Хиченс и Роув тоже подтвердили, что это рыболовная шхуна или парусник. Позже станет известным, что недалеко от «Титаника» было три судна: американский пароход «Калифорниэн» в пяти (по другим данным – в десяти) милях, норвежская зверобойная шхуна «Самсон» и «Карпатия». На «Самсоне» не было радиостанции, а радист «Калифорниэна» выключил рацию в 23:30, то есть за десять минут до столкновения «Титаника» с айсбергом. Еще одна случайность: ведь если бы радист продолжил бы сеанс связи ещё около часа, то принял бы сигнал бедствия с «Титаника», и тогда «Калифорниэн» примчался бы к «Титанику» весьма скоро, и страшное горе не вошло бы во многие дома по обе стороны Атлантического океана. Но с «Самсона» и «Калифорниэна» увидели белые ракеты с «Титаника». Капитан и владелец «Самсона» Хендрик Несс подумал, что это сигналы корабля береговой охраны, приказал погасить топовые огни и уходить из района, так как боялся конфискации судна и лишиться добычи за незаконную ловлю тюленей. Вахтенный подал ему подзорную трубу, в которую он увидел топовые огни большого корабля. Хендрик Несс расценил запуск белых ракет как требование остановки его судна для проведения досмотра. Прибыв в Рейкьявик (Исландия) 25 апреля 1912 года, он узнал из газет о случившийся катастрофе «Титаника» и понял, что он видел тонущий «Титаник» и бросил в беде его людей. Хендрик Несс: «Меня как громом поразило! «Титаник» звал нас на помощь белыми ракетами, а не красными ракетами, означающими бедствие и призыв идти на помощь. На «Самсоне» было восемь спасательных шлюпок. Я мог бы спасти всех людей «Титаника»! По пути в Норвегию я рассказал об этом экипажу. Чтобы не попасть под общественное презрение и суд, я сказал, что нам остаётся только молчать о том, что мы видели тонущий «Титаник» той ночью. Если кто-то из нас проболтается, то нас вышибут из флота, и никто не подаст нам руки и даже корку хлеба». Эту исповедь Хендрик Несс произнёс на смертном одре, когда случайно были обнаружены его записи в личном дневнике и вахтенном журнале «Самсона». Брюс Исмей видел огни «Самсона» из шлюпки и был уверен, что это была парусная шхуна, к которой они даже стали грести. А на «Калифорниэне» подумали, что это праздничный салют.

С наступлением темноты в 20:00 капитан лайнера «Калифорниэн» Стэнли Лорд (34 года) приказал удвоить вахту. В 22:15 Лорд в бинокль разглядел впереди светлую полосу огромного непроходимого ледяного поля прямо по курсу. «Калифорниэн», идущий в Бостон, достиг ледяного поля 14 апреля 1912 года в 22:21. Он тут же приказал: «Стоп машина! Полный назад! Лево на борт!» Тем не менее, небольшие льдины поцарапали нос и корпус парохода. Затем он сообщил старшему механику и вахтенным, что решил на ночь лечь в дрейф и начать движение только с рассветом.

Капитан Лорд впервые наблюдал сплошное ледяное поле. Он был почти в два раза моложе капитана Смита и понимал, что нестись на максимальном ходу ночью в ледовом поле и среди айсбергов – это безумие. Увы, остановиться или хотя бы сбавить скорость не пришло в голову горе-капитану Смиту и вахтенным офицерам «Титаника». В 23:00 14 апреля 1912 года Лорд увидел далеко вдали на востоке на горизонте свет и бортовые белые огни быстро идущего судна – то есть за сорок минут до нашего столкновения с айсбергом. Но его помощник сказал, что это звезда. Лорд спросил у радиста, что это за судно. И радист ответил, что это наверняка «Титаник», сигналы которого он хорошо слышал днём поблизости от «Калифорниэна». Лорд не поверил этому, ибо посчитал издали наше судно не слишком большим, но приказал радисту дать в эфир сообщение, что его пароход остановился из-за окруживших его льдов с координатами 42°05’ северной широты и 50°07‘ западной долготы. На самом деле это был наш свет с «Титаника». Лорд разглядел в бинокль наш огонь с мачты, зелёный правосторонний и палубные огни и ушёл в рубку. В 23:30 (за десять минут до столкновения) его помощник доложил ему, что это пассажирское судно. Третий офицер «Калифорниэна» Чарльз Виктор Гроувз (24 года) был на мостике на вахте 14 апреля 1912 года с 20:00 до 00:00 часов. На его глазах произошло роковое столкновение «Титаника» с айсбергом. В 23:10 он увидел крохотный огонёк, подумав, что это звезда. Через пятнадцать минут он увидел два двигающихся огонька вдали, ярко освещенные палубы и понял, что это судно. Через пять минут он доложил капитану Лорду, что к ним приближается пассажирское судно. По приказу Лорда он несколько раз просигналил приближающемуся судну, но безответно. Лорд вышел на мостик и, взяв бинокль, долго рассматривал неизвестное судно. Оба они увидели, как в 23:40 оно неожиданно остановилось, при этом часть его огней исчезла. Это было вызвано тем, что по приказу Мёрдока «Титаник» изменил курс, резко отвернув от выскочившего из темноты айсберга. При таком резком повороте часть его огней стала не видна Лорду и Гроувзу.

Лорд впервые вышел в море в возрасте 13 лет. Он успешно сдал квалификационные экзамены, и в 23 года, что считалось исключительно рано, получил право взойти на капитанский мостик старшим офицером. По своим знаниям, уровню подготовки и квалификации он превосходил офицеров «Титаника», включая капитана Смита. Суровый глава Высшей аттестационной и экзаменационной комиссии коммерческого флота Ливерпуля капитан Макнаб так отзывался о капитане Лорде: «Лорд был самым лучшим кадетом. Он сдал экзамены на высшие баллы. Все рекомендации о нём были положительными. О нём отзывались как об умном командире». В 1906 году, когда ему не было ещё 29 лет, он получил должность капитана. Тогда офицеры мечтали встать к штурвалу как капитаны в лучшем случае только после сорока лет.

Радист «Калифорниэна» передаёт в эфир предупреждение о ледовых полях и вынужденной остановке судна. Но радист «Титаника» Филлипс грубо прерывает радиста парохода «Калифорниэн» Сирила Эванса в 23:00 за сорок минут до удара «Титаника» об айсберг: «Заткнись! Я занят. У меня связь с мысом Райс, а ты мешаешь».

На мостике «Калифорниэна» стоял молодой 20-летний моряк Джеймс Гибсон, который увидел остановившийся большой пароход. Он взял бинокль и разглядел свет его иллюминаторов и палуб. Ему показалось, что с ним пытаются связаться с помощью сигнальной лампы. Гибсон ответил пару раз, но бросил подавать сигналы, решив, что это было мерцание палубных огней. Он вызвал второго помощника капитана Герберта Стоуна (24 года), который увидел в 00:45 яркий разрыв выпущенной белой ракеты. Гибсон сказал: «Зачем ночью пускают фейерверк? Вряд ли ракеты запускают ради забавы и развлекухи». Стоун согласился: «Да, никто на судне не будет завлекаться, запуская ночью ракеты». Затем в 1:10 ночи они доложили капитану Стэнли Лорду о восьми увиденных ракетах (ровно столько ракет выпустил «Титаник») и тот спросил: «Какие это ракеты? Это сигнальные?» Стоун ответил: «Это белые ракеты!» Капитан предположил, что это праздничные фейерверки и велел продолжать сигналить фонарём. А сам продолжил спать. О ракетах капитану Лорду докладывали как минимум дважды. Но, к несчастью, капитан Лорд проигнорировал запуски ракет и не догадался разбудить радиста и связаться с большим пароходом. В то время как радиоэфир с 00:30 по 02:00 ночи 15 апреля 1912 года буквально взорвался десятками и сотнями радиосообщений между «Титаником» и различными судами и станцией на мысе Райс, радист «Калифорниэна» спал. В этом была огромная трагедия и горькая ирония судьбы, что радист судна, которое было в пределах видимости с «Титаника», спал и ничего не слышал, а радисты судов, находящихся на большом удалении от «Титаника», работали. Таким образом, «Калифорниэн» не реагировал на призывы о помощи радиста «Титаника», запуски и разрывы его ракет и световые сигналы азбуки Морзе. Ещё один член экипажа «Калифорниэна» кочегар Эрнест Гилл (26 лет) вышел на палубу в 23:56 и ясно увидел бортовые огни очень большого парохода на расстоянии около десяти миль. Он больше минуты разглядывал две цепочки огней иллюминаторов, огни его ярко освещённых салонов и палуб. В полночь, в 00:00 пошёл в каюту, где сказал приятелю, что вдали видно большое судно. Он не мог уснуть и снова вышел на палубу около 00:35, где пробыл до 00:50. В это время он заметил взлетающую белую ракету с большого судна. Через пять-семь минут взлетела вторая ракета, и он подумал, что это судно терпит бедствие. Он решил, что с мостика тоже видят эти ракеты и не его дело предупреждать вахтенных и вперёдсмотрящих о ракетах. Он посчитал, что вахтенные должны отреагировать на эти запуски сигнальных ракет.

Стоун разглядывал в бинокль пароход и сказал Гибсону: «Посмотри теперь на этот пароход. Он как-то странно сидит в воде». Гибсон, взяв бинокль, сказал: «У него и огни странные, как будто судно кренится. Борт словно вылез из воды». Исчез красный отличительный огонь и были видны только топовый и кормовой огни. В два часа ночи они увидели уже только огонь на корме парохода на линии горизонта и решили, что судно удаляется от них. Когда Стоун снова взял бинокль в 02:20, то огней парохода он уже не нашел на поверхности океана. Поразительно: эти пять моряков наблюдали сближение с айсбергом, столкновение и последние часы «Титаника», на их глазах произошла величайшая морская катастрофа, а они даже не поняли этого! Стоун решил, что пароход ушёл, и в 2:40 ночи он снова доложил об этом капитану. Капитана Лорда разбудили в 04:30 утра. В 05:35 утра будят радиста парохода «Калифорниэн» Сирила Эванса и говорят ему: «Какое-то судно пускало ракеты. Выясните, пожалуйста, в чём там было дело». Спустя пару минут Эванс вылетел пулей из радиорубки и бросился к капитану Лорду на мостик: «Ночью затонул «Титаник» после столкновения с айсбергом!» Капитан немедленно приказал запустить машины и двинулся к месту потопления «Титаника». Эрнеста Гилла разбудили в 06:40 и сказали, что утонул «Титаник», после чего он закричал и вскочил с койки. Потом члены экипажа «Калифорниэна» удивлялись и возмущались, почему не разбудили радиста и не поспешили на помощь судну, запускающему ракеты. Эрнест Гилл дал показания против капитана Лорда в Нью-Йорке. Но остальные члены команды отказались от этого, боясь потерять работу. Из судового журнала «Калифорниэна» исчезло несколько страниц, и не было упоминаний об увиденных ракетах с большого парохода. Следствие сделало вывод, что капитан Лорд пытался скрыть правду. Несмотря на опасные условия навигации в районе, о которых он сам сообщал на «Титаник», и доклады о пусках ракет, капитан Лорд проигнорировал их и не пришёл на помощь. Капитана Лорда уволили из флота в августе 1912 года после его показаний следствию в Америке и Англии. Когда в 1958 году вышел фильм «Гибель «Титаника», он был возмущён его изображением в фильме и предпринял попытки доказать свою невиновность в катастрофе. Если бы капитан Смит побеспокоился о наличии на борту красных ракет, означающих бедствие, то оба судна в течение часа подошли бы в район катастрофы.

Я был назначен старшим в спасательной шлюпке № 2, которую спустили на воду в 01:45. Опасаясь, что шлюпку может затянуть в водоворот после затопления лайнера, я приказал грести подальше от него. После того, как «Титаник» затонул, я спросил у женщин, следует ли нам вернуться к месту его гибели, чтобы спасти барахтающихся в ледяной воде людей. Но ни одна из них не сказала «да». Все они ответили «нет». Моя шлюпка была заполнена менее чем на две трети».

Рулевой Джордж Томас Роув (31 год): «Я стал самым последним человеком на «Титанике», кто узнал, что лайнер идёт ко дну. Ночью 14 апреля я нёс вахту на корме. Было очень холодно стоять на пронизывающем ветру из-за высокой скорости лайнера – около 21 узла. Возле кормовых палубных светильников были радужные ореолы-свечения из-за частичек льда в воздухе. Вдруг я услышал внезапный лёгкий скрежет и дребезжание по правому борту, словно корабль грубо пришвартовывается к причалу, как будто судно царапается за стенку дока. Я посмотрел немедленно на мои часы, на которых было 23:40 ночи, поднял голову и обомлел от неожиданности: прямо вдоль борта несётся на всех парах какое-то судно! Точнее, парусник на всех парусах! Но через мгновение я понял, что это айсберг, проходящий к борту «Титаника» настолько близко, что срывающиеся с его вершины куски льда падали на палубу! Меня испугало, что айсберг может задеть кормовую надстройку. Я подсчитал, что раз наши шлюпбалки возвышаются на 25 метров от ватерлинии, значит высота айсберга была около 25–30 метров. Спустя пару секунд айсберг прошёл от меня на расстоянии 5 метров и скрылся в темноте ночи за кормой. Затем «Титаник» лёг в дрейф. Никаких приказов и инструкций с мостика не было. Я продолжал ждать моего сменщика на вахте, как вдруг увидел белую шлюпку на воде по правому борту! Время было 00:25, 15 апреля. Приглядевшись, я понял, что это же наша шлюпка. Я тут же позвонил на капитанский мостик и доложил об этом, спрашивая, знают ли на мостике, что происходит возле судна и что была спущена шлюпка с нашего борта. Мой вопрос вызвал замешательство и спустя паузу меня спросили, кто я такой. Мне показалось, что это был капитан Смит. Я отрапортовал о себе. Обо мне просто забыли, что я на вахте на корме. Меня спросили, знаю ли я, где лежат сигнальные ракеты. Получив утвердительный ответ, мне приказали нести их на мостик. Я спустился на одну палубу ниже и достал из сейфа жестяную коробку с 12 тяжёлыми ракетами. После этого я снова поднялся на шлюпочную палубу и пошёл на мостик. Я проходил мимо шлюпбалок, где офицеры и матросы расчехляли спасательные шлюпки. Там была суета. Проходя мимо кают и салонов первого класса, я услышал музыку нашего оркестра. Но мелодию, которую играл оркестр, я не распознал. У самого мостика я наткнулся на растерянного капитана Смита, который спросил меня, принёс ли я ракеты. По его наивному вопросу я понял, что он никогда не видел сигнальные ракеты. А ведь он каждый день с момента отплытия из Саутгемптона делал самолично полный обход судна от носа до кормы и от верхней палубы до самой нижней. Неужели он никогда не заглядывал и не проверял ракеты, предназначенные для подачи сигналов в океане? Или он во время ежедневных обходов только флиртовал с пассажирами-толстосумами из первого класса? Показав на них, я сказал: «Вот они, капитан». Посмотрев на ракеты, капитан Смит приказал мне запускать одну ракету каждые пять минут.