Если бы я только могла добраться до своего телефона, я могла бы позвать кого-нибудь на помощь. Я оставила его на стойке в нескольких футах от душа, и могла бы дотянуться до него вовремя. Разве нет?

Был только один способ выяснить это.

Я делаю два ровных вдоха, чтобы укрепить свою шаткую уверенность, прежде чем вынырнуть из душа. Мои мокрые ноги шлепают по паркету, и надеюсь, что не поскользнусь и не разобью себе голову из-за призрака. Или, что еще хуже, я облегчу работу серийному убийце.

Бег к раковинам кажется намного длиннее, чем несколько минут назад, и я бросаюсь вперед без помощи глаз, используя свое тело для определения своего местоположения.

Мой живот сталкивается с мрамором, выбивая из меня дыхание, и я пытаюсь втянуть воздух, а одной рукой провожу по прохладной поверхности в поисках телефона.

Как только мои пальцы находят знакомое устройство, я чувствую надвигающуюся энергию кого-то, стоящего позади меня. Не имея выбора, я поворачиваю телефон лицом наружу, чтобы яркое свечение показало лицо моего мучителя.

По крайней мере, я могу увидеть того, кто отвезет меня на встречу с создателем.

— Правило номер три. — Он бормочет: — Всегда будь начеку. Как можно подкрасться к цели, когда цель может подкрасться к тебе?

Лицо Тэтчера освещено моим экраном, его угловатая челюсть напряжена, а глаза смотрят на меня сверху вниз. В этом свете они такие темные, почти черные и наполнены чем-то, чего я никогда не видела у него раньше.

Я прижимаю полотенце к себе, дрожа. — Ты не мог подумать о том, чтобы дать мне урок без сердечного приступа? Или эти вещи привязаны друг к другу?

— От тебя пахнет мной.

Он игнорирует меня, как будто я молчу. Как будто это откровение важнее, чем то, что он летом отправил меня в кромешную тьму и напугал до смерти.

— Почему ты пахнешь как я? — спрашивает он, как будто я не просто разговариваю, а требую ответа и ничего больше.

Неделю назад я видела, как он выглядел с похотью на лице, каким нервным и всепоглощающим он становится, когда позволяет желанию взять верх. Думала, что вид вышедшего из-под контроля Тэтчера испугает меня, но все оказалось совсем наоборот.

Даже сейчас, каким бы красивым он ни был, это ничто по сравнению с тем, как захватывало дух в тот день. Пыхтящий надо мной, потерянный в хаосе, который стянул нас вместе и не хотел отпускать. Куски его волос упали на лицо, рубашка была растрепана, а глаза были самого дикого оттенка синего, который я когда-либо видела.

Он был в полном беспорядке.

Тэтчер Пирсон был беспорядочным, только для меня.

И он никогда не был так прекрасен.

Сейчас, стоя здесь. Он был тем Тэтчем, которого я знала. Пассивный мужчина, с позвоночником, уставившийся на меня нечитаемым взглядом. Обе его версии делали меня слабой.

Может быть, это потому, что я злюсь на него за то, что он игнорирует меня, или потому, что мне просто все равно, знает ли он, но, высоко подняв голову, я говорю ему: — Я украла твой лосьон для тела из ванной комнаты в общежитии.

Его челюсть напрягается, брови сдвигаются: — Почему?

Я обхватываю себя руками, чтобы свет был направлен между нами. Пытаюсь скрыть от него уязвимые части себя, хотя он уже видел все самое худшее.

— Мне нравится, как ты пахнешь, — говорю я, пожевав внутреннюю сторону щеки. — Мне нравится, как ты пахнешь на мне.

Что-то пробегает по его лицу, и я понимаю, что это воспоминание о его теле между моих бедер. Когда его запах заглушал мой собственный, знаю, что он помнит это, как это было, что он чувствовал.

Между нами вспыхивает жар, его дыхание веером расходится по моему лицу, и я понимаю, как сильно скучала по нему за неделю нашей разлуки. Я была так зла, до сих пор злюсь, и заставляла себя не ходить за ним по пятам.

Отказывала себе в любимой зависимости.

— И мои свитера тоже? — Он толкает меня, осознание щелкает в его голове, когда он поднимает один из своих пальцев, чтобы отбросить прядку моих мокрых волос. Я медленно киваю ему, и мои щеки теплеют. Вспоминаю все предметы одежды, которые я украла у него в прошлом.

— Холлоу Хайтс действительно нужно поработать над своими замками для общежитий. Мне нравятся кашемировые. — Я бормочу, на моих губах играет мягкая улыбка.

Это всего лишь длительная секунда, единственный момент, когда он позволяет чему-то, кроме выражения пустоты, покрыть его лицо. Где мы существуем между тенями нашего прошлого и рассветом нашего будущего.

Вот только жизнь имеет забавный способ напоминать мне, что я не могу жить здесь вечно. Как бы сильно я этого ни хотела, что-то всегда будет тянуть нас в разные стороны. Он всегда будет держать себя на расстоянии вытянутой руки. Просто вне моей досягаемости.