— Но я же здесь, — нахмурилась я, пытаясь разобраться в информации. — Как такое возможно?

— Не знаю, — честно признался Ланселот. — Для меня это загадка. Возможно, ты смогла переместиться, потому что на тот момент твои способности спали и щит решил, что ты обычный человек. Кто знает?

— Вот и я бы хотела узнать: кто знает, — пробормотала я себе под нос. — Не то чтобы я стремилась отсюда убраться, но…

— Зоя! — поспешил к нам взволнованный Ромуальд. — Зачем ты здесь? — Он одарил сердитым взглядом Ланселота. — Почему ты не проследил, чтобы она была в безопасности?

— Потому что она не хочет быть в безопасности? — ответил вопросом на вопрос дракон. — Или потому что ее настырность гораздо больше, чем она сама? Или сам придумаешь причину?

— Мы кое-что нашли, — остановила я сражение сердитыми взглядами. — Нужно собрать остальных и попробовать.

— Хорошо, — не стал спорить принц-рыцарь и ушел объявлять общий сбор.

Спустя какое-то время в главной палатке собрались все мои друзья и склонились над манускриптом.

— Да, — согласился Санчо, крутя на пальце кольцо, — это наш родовой символ. Но что нужно со всем этим делать?

— Возможно, — дернул хвостом Кретьен, — нужно просто соединить наши кольца?

Все согласились и сняли с себя кольца, сложив их рядом. Ничего не произошло. Тогда их составили пирамидкой. Ничего. Перетасовали и снова сложили. Глухо. Ссыпали в стакан и потрусили. Зольц. Покидали друг в друга, как при игре в кости.

— Защита почти рухнула, — ворвался в палатку взъерошенный и взмокший Лорд Ректор. — Еще полчаса и… — Тут он увидел меня: — Какого хрена ты тут делаешь?

— Помогаю, — пожала я плечами. — А что?

— Живо в подвал, — рявкнул Гамлет. — Мне еще только не хватало на тебя отвлекаться! Ты мне дорога, как память о спокойных днях! Так что, пока ты не стала просто памятью, то тащи свою задницу…

Тут я так разозлилась, что схватила со стола все кольца и сунула под аристократический нос Лорда Ректора:

— Видишь? Пять соединятся в шестом!

В моих руках вспыхнул свет. Украшения поднялись, закрутились, образовав широкий круг, вознеслись надо мной и… стали доспехами и мечом. И все это досталось мне.

И вот стою я вся такая загаженная… загадочная. В доспехах, давящих на плечи, и с мечом, оттягивающим руку.

— И как это понимать? — поинтересовалась я, переводя взгляд от одного ошарашенного мужчины на другого. — Я же вроде отказалась от спасения мира? Да и никогда не стремилась его спасать. Как-то не чувствую себя героиней. Хоть тресни!

— Возможно, — отмер Ромуальд, подошел ко мне и дотронулся до моих доспехов, — я могу тебя заменить… — И тут его ка-а-ак долбануло током или чем-то еще… Мой рыцарь вылетел из палатки, как камень из рогатки.

— Они светятся, — тихо сказал Тристан. — Твои доспехи и оружие светятся.

— Угу, — покрутила я в руке меч. — И не только они светятся. Думаю, у меня сейчас над головой явно возник нимб. Просто чувствую, как он мне на темечко давит и совесть прессует.

— Чтобы это ни значило, — выступил вперед непримиримый демон, — но я все равно не позволю, чтобы меня спасала девушка! Я потом не смогу спокойно жить!

— Ну да, ну да, — в который раз закивала я, соглашаясь, — лучше всего спокойно сложить ручки и помереть. Сказано же тебе, дурню, что пять в шестом спасет весь мир. Вот и пустите меня его спасать, хотя, опять же, я не настаиваю. Хотите все здесь лечь памятником мачизму — мешать не буду!

— Предлагаю, — недовольно поджал губы Тристан, — следующую расстановку сил… — И как нарисовал это на доске. Я аж умилилась.

Значит, в представлении эльфов я стояла в авангарде с мечом. Передо мной сидел дракон. Перед драконом паслись демоны. Перед демонами люди, а врага смело встречали эльфы. Вампиров в расчет не брали, оставив им бомбардировку с воздуха.

— Не пойдет, — вполз в палатку Ромуальд, — и поменял местами людей и эльфов, но снова позабыв вампиров.

— Мы, может, и рогатые, — возмутился Кретьен, — но не безмозглые!

Вот тут я с ним была категорически не согласна. Но кто ж мне слово-то дал? Все, что я получила — это меч. Им землю и ковыряла, тихо-тихо перемещаясь к выходу из палатки. Все равно они будут лезть в смертники первыми, чтобы не было потом мучительно стыдно за бездарно проигранное сражение.

Вывалилась я наружу под два события: первое — это кто-то усилием воли все же выдвинул на передний край дракона, отказавшись от посмертной славы и передав эту сомнительную честь Ланселоту. И второе… раздался дикий слаженный крик: