– Костя, – говорю мягко, – не волнуйся. Мы сейчас обзвоним, убедимся, что никакая Максим Альбертовна к ним не поступала, и станем искать дальше. Хорошо? Выпей воды.

– Хорошо, – кивает он. Встает, наливает себе стакан, отпивает немного.

– До дна, – требую я.

Парень послушно булькает. Потом идет в комнату, приносит оттуда ноутбук, открывает и смотрит новости. Я в это время звоню по скорбным заведениям. В поисках проходит ещё полтора часа. Мы за это время успели с Костей выпить целый чайник воды, добавляя кофе и молока. Оказалось, что эти пристрастия у нас с ней одинаковые. Ещё одна мелочь, а приятная.

Когда мы снова оказываемся в поисковом тупике, Костя вдруг что-то вспоминает и говорит:

– Знаешь, а Максим недавно говорила, что её на дачу приглашала какая-то подруга. Я не знаю, как её зовут. Кажется… Арина. Они общались по телефону, я слышал только Максим, и она сказала, что на выходных заедет. Они обе поклонницы байков, а у Арины собственная мастерская. Может, она там?

– Отлично, Костик! – радуюсь открывшейся возможности. – Говори адрес!

– А я… его не знаю, – вдруг отвечает он. Смотрит на меня испуганными глазами, ожидая, видимо, что стану истошно орать и материться. Но я благовоспитанный юноша, не могу позволить себе выкрикнуть нечто вроде «Так какого, ёперный театр, ты мне, на хрен, это всё говорила, драный рот?!», хотя безусловно хочется. Но держаться, Сашок, держаться. По боку эмоции.

– Костя, так дело не пойдет, – ровным тоном отвечаю. – Вспоминай детали. Они по какому телефону говорили?

– По городскому, мы его хотим отключить, правда, редко пользуемся…

– А кто кому звонил? Ну, номер набирал?

– Максим Арине.

– Ну, уже хорошо! – выдыхаю и иду к телефону. Нажимаю кнопку (подобный аппарат стоит у нас дома) и смотрю номера. – Когда это было?

– Неделю назад, перед вашим отъездом, – отвечает Костя.

– Так, хорошо.

Я просматриваю номера, их очень мало, и наконец натыкаюсь на не совсем обычный. У него не московский префикс, а другой – 49653. Смотрю в смартфоне – оказывается, это код Софрино. Насколько помню из уроков краеведения, это рабочий поселок в Пушкинском районе Московской области. На северо-восток от города. Ох уж мне этот восток! Дальше забиваю номер в поисковик, чтобы понять, где адрес абонента. На моё счастье, тут же высвечивается место: перекресток улиц Поддубного и Дурова. На карте сказано, что это ремонтная мастерская для байков. Автосервис, короче.

– Поехали! – вскакиваю. Костя испуганно вздрагивает. – Ой, прости, что напугал.

– Куда? – недоверчиво спрашивает он.

– К той Арине. Это в Софрино.

– Хорошо, – отвечает Костя. Мы быстро одеваемся и выходим. Оказавшись возле подъезда, я собираюсь вызвать такси, но парень кладет мне ладонь на рукав:

– Не нужно, на моей поедем.

Поднимаю удивленно брови. Так вот он какой, домашний котик Костя! Выглядит, как тихоня, который из дома лишний раз не выберется, а сам, оказывается, тачку водит по Москве. Уметь нужно, я вот не освоил. Между тем он проходит полсотни метров, лавируя между плотно наставленными на придворовой парковке автомобилями, и оказывается возле новенького Nissan Almera. Открывает, садится. Я спешу разместиться рядом. Костя вбивает адрес в навигатор, и мы трогаемся.

Поездка, как говорит робот, займет около двух часов. Конечно, путь долгий, и нет совершенно никакой уверенности в том, что всё окончится благополучно, и мы найдем Максим. Но попытка не пытка. Не сидеть же просто и не ждать, пока она сама заявится. А если этого не произойдет? Сколько времени может отсутствовать?

– Она раньше вот так пропадала внезапно? – спрашиваю я.

– Да, несколько раз, – признается Костя. – Такой уж она человек. Если начинает о чем-то сильно переживать, то обязательно срывается с места. После первого такого раза я спросила ее, зачем так поступает. Сказала – «душа просит». И всё. Без дальнейших пояснений. Наверное, убегает от себя. То есть уезжает. Но ведь это невозможно. Да?

– Конечно. От себя не скроешься. Хотя способ интересный. Всё бросить и умчаться. А потом что? Долго её не бывает?

– По-разному. Однажды на два дня уехала. Было так, что и неделю пропадала, – сказал Костя. – Максим человек настроения. Немного взбалмошная, а иногда такая рассудительная, трезво мыслящая. За это я её и люблю.

«Я тоже», – едва не вырвалось у меня. Вовремя сдержался. Было бы забавно: таинственный любовный треугольник. Причем я – та самая «лишняя хромосома» в этом организме. Наподобие пятого колеса в телеге. Может, осознав это до конца, я после того, как всё закончится, и попытаюсь мажорку забыть. Тут я совершенно лишний, если рассуждать здраво. У Максим есть мой отец или «папик», как она его называет. И ещё Костя, который её любит. А я что? В собственном чувстве к мажорке никак не могу разобраться, но лезу упорно решать её проблемы. Если они у неё есть, конечно.

– Как ты думаешь, на этот раз с чего она так взбрыкнула? – спрашиваю у Кости.

– Он не лошадь, чтобы взбрыкивать, – строго сказал парень.

– Прости.

– Наверное, что-то случилось, отсюда такая реакция. У вас там в поездке не было ничего… что могло бы её сильно расстроить? Может, ты её как-небыль обидел?

– Не было такого. Напротив, всё завершилось прекрасно. Ты ведь не знаешь деталей? – спрашиваю.

– Нет, Максим не говорила. Сказала только, что у папика есть к ней поручение, и всё.

Опять это мерзкое слово – «папик». Она и Костю заставила так думать о моем отце, вот гадина! С другой стороны, как иначе? Если тянешь деньги с богатого мужика, с которым периодически трахаешься, то по-другому его не назвать. Не «покровителем» же величать и не «спонсором». Всё просто: папик. Надо и мне привыкать к такому статусу моего родителя. Он ведь сам его выбрал, в конце концов.

Может, и я должен так его называть? А что? Повод есть: меня с мамой бросил, молодую содержанку себе завел, потрахивает её, деньги периодически даёт, хотя алименты уже с него давно никто не требует, мне исполнилось 18, я теперь вроде как совершенно самостоятельный взрослый человек, сам себя могу обеспечивать. Только «папик» – это несколько уничижительно. Я так не могу. Это как-то неправильно. Лучше по-прежнему стану другие синонимы слова «отец» придумывать. Так больше нравится.