Нацепили на маски камеры, чтобы увековечить свои победы. Угу. Народ сначала дружно лупил по этим камерам, а уж потом разбирался между собой.

Парни ушли недовольные…

Переодеваясь, один из них подошёл ко мне и кривя семитскую рожу, сообщил:

– Вообще-то Моссад себя Моссадом не называет. Мы называемся "Институт".

– Правильно! Вот и учитесь! А то стрелять вообще не умеете! Позор! Кто мою родину защищает! Мазилы!

Во взгляде моссадовца явно читалось сожаление, что мы не на родине и оружие не боевое.

Как-то приехали какие-то суровые десантники, у них фирма была. С жёнами.

Сели за стол. Накатили. Усугубили. Прогалдели два часа про "А у нашего старшины…"

Потом кто-то вспомнил про пейнбол. Вышли на поле. Мужья поставили жён к стенке и решительно расстреляли их. После чего вернулись за стол и бухали до поздней ночи. Нам сказали, что мы им счастье доставили, и они так хорошо давно не отдыхали. И обязательно вернутся ещё. Но не судьба. Подозреваю, что жены дважды на это не купились.

Какие-то пьяные олигархи со свитой и автобусом б.дей от Славы Зайцева…

Какие-то невнятные бабы-правозащитницы из непойми-чего за выполнение решений Женевской конвенции о правилах ведения войны. Потом эту дуру Измайловские взяли в плен. Она была счастлива.

Ветераны абхазской войны с такими "весёлыми историями", что даже братва взбледнула…

Бухгалтер Надя, ростом в 145 см и со зрением в минус 5, неожиданно оказавшаяся снайпером с железными нервами. Против неё играть никто не хотел: била в глаз с одного выстрела, чтоб шкуры не попортить…

Ну и дворяне. Шевалье Д`Измайлово, Бароны Коптевские, графы Солнцевские и князья Долгопрудные. Каждой твари по бригаде. Некоторые ходили постоянно, отрабатывали нужные навыки.

Но вели себя чинно-благородно. До поры.

Как-то перед игрой эта шобла вырядилась в американскую военную формы, села на джипы и покаталась по Бережковской набережной (место нашего цеха почти центр), а-ля дагестанская свадьба.

Дружелюбно постреливая из 68 калибра по прохожим и машинам. В стране Чеченская война, на секундочку. Я обмер, как увидел. Моя чуткая третья ноздря тревожно затрепетала.

"Пора валить", – скулило сознание. Но жаба квакала про нераспроданную половину фуры шаров и считала недополученную прибыль.

Недели две всё было тревожно тихо, на третью пришли неприятности. Две. В штатском.

В первом внутренним взором я углядел подполковника на полковничьей должности, во втором – майора. Оба бамбуки, то есть быстрорастущие.

Начальство я приветствовал по уставу.

– Дежурный по роте на выход! – заорал я в лицо опешившему офицеру. – Смирно!

Перейдя на строевой шаг, приблизился, отдал честь (был в штатовской форме и берцах).

– Товарищ полковник! Во время моего дежурства происшествий не случилось. Рота занимается на войсковом стрельбище. Дежурный по роте сотник Камерер!

Давясь со смеху подпол поручкался со мной.

– Вольно. А почему полковник?

– А из подхалимства. В армии подполковников завсегда полковниками кличут, первый слог прожевывая!

– Ишь ты! А как звание узнал?

– Дык погоны через пинджак просвечивают!

– Может и контору назовешь?

– Легко! РУБОП.

Подпол подавился. Служивые переглянулись, после чего аж сделали полшага назад. Я продолжал преданно есть глазами начальство, памятуя заветы Петра Первого: "Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство…" (Указ Петра 1 от 09.12.1709 г)

Смущённое разумением рубопство потребовало объяснений.

– Может, чаю? Кофе?

Мы присели.

– Всё просто. После того, как эти дебилы покатались со стрельбой на набережной, нас заметили. Для конторских мы неинтересны, – пробили и плюнули. Хаттабов да Басаевых тут нету. Обычные менты сюда бы вдвоём не пришли. Либо участковый, либо весёлой толпой. Остается кто? С учётом контингента.

– Пал Андреич, вы шпиён?

– Видишь ли, Юра…

– Ладно, пошутили и хватит…

– Ок. Может сами всё посмотрите? А то чего дёсны мять то?

– Э-э…

– Оружие офицерам! – скомандовал я помощникам и стартанул с места. Заклинание сие подействовало на служивых завораживающе. Как-только им в руки сунули стволы, те на время забыли о моём существовании.

Их переодели и пустили в бой. Полдня они бегали, орали, стреляли и веселились. Вечером после бани и 200 грамм "фронтовых" мы продолжили беседу.