Шрифт:
Внизу простирается широкое, ровное плато, на горизонте полукругом горы. Недалеко от центра плато высится старый огромный кратер. Лучшего места для посадки не придумаешь.
Координаты сняты. Посадка через виток.
– Надеть скафандры!
Посадка в скафандрах - категорическое требование Центра управления полетом.
Все молча, сосредоточенно одеваются, хотя в глубине души каждый считает эту предосторожность своеобразной причудой руководителя полета Игоря Петровича Волнового - старого космонавта, еще помнившего о катастрофах при посадках кораблей, но все тщательно проверяют и подгоняют детали одежды.
Горизонт Марса на командном экране пополз вверх - корабль начинает снижение.
– Всем занять свои места!
"Вихрь" летит над мощным горным массивом. Перепад в высотах доходит до десяти тысяч метров.
– Акопян, приготовь крыло!
– Есть!
Включился двигатель.
Плавно нарастают перегрузки. Корабль тормозит.
На экране проносятся желто-коричневые облака. Скорость их движения около двадцати метров в секунду.
– Высота полета сто двадцать километров.
– Температура корпуса триста сорок градусов.
– Высота девяносто километров, корабль на курсе.
– Высота пятьдесят километров, корабль на курсе.
– Акопян, выпустить крыло!
– Есть!
Хлопнули выстрелы ракет. По бокам "Вихря" начали расправляться серые полотнища крыльев.
– Высота двенадцать километров, корабль на курсе.
Полотнища раздулись, крылья приняли расчетный профиль. "Вихрь" переходит на планирующий полет.
– Высота два километра!
Скорость корабля замедляется. Из днища выходит причальный брус.
Заработали планетарные двигатели.
Впереди по курсу ровная, свободная от валунов площадка.
– Высота шестьсот метров!
На обзорных экранах видно: за кораблем тянется густой шлейф пыли.
"Вихрь" зависает.
Облака пыли, видимость - ноль.
Толчок.
Есть Марс!
– Якоря!
Движение руки Меркулова, и шесть мощных брусов с якорями намертво соединяют "Вихрь" с планетой.
– Сцепление полное!
Теперь никакая марсианская буря не страшна кораблю. Он стронется с места только по воле человека.
– Убрать крыло!
Пыль вокруг корабля медленно оседает.
Борт "Вихря" покидают шесть кибернетических "жуков", которые должны осмотреть корабль и место посадки.
"Жуки" расползлись в разные стороны. Вскоре на командный пульт поступили первые сообщения передвижных автоматических разведчиков.
Наружная температура восемьдесят пять градусов. Слой пыли на месте посадки небольшой, с удалением от корабля увеличивается: три сантиметра, пять, шесть. Причальный брус исправен.
– Трап вышел полностью, - доложил Акопян.
Сведения от автоматов-разведчиков прямым ходом шли в вычислительную машину, и, пока она их не обработает, из корабля не выйти. Двинулся трап значит, все в порядке!
Трап вышел. Сейчас должен быть сигнал. Вот он: та же знакомая мелодия: "И на Марсе будут яблони цвести..."
Виктор Сергеевич повернулся спиной к пульту, облегченно улыбнулся.
– Все, ребята, приехали!
– После паузы твердым, не терпящим возражений голосом скомандовал: - Всем отдыхать! В шесть ноль-ноль первая разведка.
Кивнув всем головой, Виктор Сергеевич ушел. Оставшиеся еще некоторое время не расходились. Акопян с Меркуловым тихо спорили: кто выйдет из корабля первым? Марину этот вопрос не волновал. Она знала твердо, что попадет в первую группу и, когда ступит на планету, обязательно скажет:
– Здравствуй, Марс!
Закрыв дверь каюты, Виктор Сергеевич долго не мог успокоиться. Но чем больше он размышлял о будущем, тем чаще возвращался в снежный январь, казавшийся сейчас таким далеким, когда, собственно, и начался по-настоящему их путь к Марсу...
II
Г Л А В А 13
В ТОТ СНЕЖНЫЙ ЯНВАРЬ
– Жалко, что вы не хотите со мной лететь на Марс,
жалко, - инженер Лось качнул головой, - люди
шарахаются от меня, как от бешеного. Через четыре дня
я покидаю Землю и до сих пор не могу найти спутника...
Да, видимо, придется лететь одному, охотников покинуть
Землю маловато.
А л е к с е й Т о л с т о й. Аэлита
Человек - гражданин Земли в самом обширном смысле
слова. Он проникает даже туда, где не может жить