Захватил девушку, ладонью спрятал лицо на своей груди, оборвал потуги вытащить на танец и заслонил от раздевающего взгляда Зураба. Рычащим голосом внятно и однозначно предупредил:

— Достаточно. Это МОЯ женщина, прибереги энергию и любезности для своей дамы.

Обменялись с хозяином квартиры хищными улыбками, больше похожими на звериные оскалы и закончили затянувшееся застолье.

Садиться Маркову за руль после обильных вливаний спиртного было нельзя. Общественный транспорт уже закончил работу, поймать дефицитное зеленоглазое такси среди ночи сложно. Оставался единственный подходящий вариант — переночевать у Зураба.

В расчёте на это Давид и задерживал Леру.

Неистово врал, что не планирует прикасаться к ней, уйдёт спать в спальню доктора, ляжет с ним на одной кровати. А девушка останется одна в соседней комнате на диване.

Лера устало согласилась, что таскаться с подвыпившим мужчиной по ночному городу в поисках такси — плохая идея. Самое разумное и безопасное — переночевать здесь.

Прекрасно понимала, что Марков специально тянул до последнего, чтоб появилась убедительная причина не отпустить её домой, а остаться на ночлег вместе. И сегодняшняя ночь, скорей всего, обогатит так называемую дружбу далеко не невинными сюрпризами.

Если честно, то это не пугало. Очевидно, что наступила пора определяться. Что-то выбрать.

Вариант первый — прекращать затянувшуюся игру, не морочить никому голову и решительно выходить из отношений или…

Или второй вариант — переходить на следующий, взрослый, проблемный этап. Изведать опасный и манящий вкус запретного плода.

Первое — до невозможности больно от одной мысли о расставании.

Второе — страшно до озноба.

С самого начала знала, что играет с огнём. Нельзя дразнить мужчину, испытывать терпение и наивно считать, что это будет длиться бесконечно. Но… Что будет — то будет. Не расстроится — никто не виноват и не велика трагедия, если близость между ними всё-таки произойдёт. На самом деле… даже хочет этого.

Тем не менее будет сопротивляться насколько хватит сил…

Веселье сошло на нет, страсти выдохлись, гости и хозяин заключили перемирие и разбрелись по комнатам. Как и договорились — Лера в одну, мужчины — в другую.

Девушка выключила свет, наощупь дошла до дивана, разделась, аккуратно сложила одежду на стул и собралась прилечь.

Прислушалась к неутихающему сердитому спору в соседней комнате и стало страшно…

Наверняка, Давид ночью проберётся к ней в постель. Сейчас он под хмельком. Наговорил много лишнего и глупого. Завтра трезвой головой обдумает вырвавшиеся спьяну слова, пожалеет и устыдится того, что наболтал.

И если ночью между ними что-то произойдёт, то у него отличное оправдание — был не вполне адекватным, не отдавал отчёт. Знает, что Лера пила символически, следовательно, её поступки не списать на неподконтрольное разуму состояние.

Придёт к постыдному выводу, что она зацепилась за его обещание и не преминула воспользоваться возможностью быстренько лечь под него. Возможно, начнёт скрыто презирать за уступчивость.

Лера похолодела.

Моментально натянула на себя джинсы с футболкой, в таком виде забралась в постель. Удовлетворённо выдохнула. Если мужчина всё-таки придёт, то справиться с одетой будет трудно.

Накрылась одеялом с головой и настороженно повернулась к входу.

Ждала. И не ошиблась.

Одновременно и вздрогнула, и рассмеялась про себя, когда тихо приоткрылась дверь и Давид смиренной тенью бесшумно присел на край дивана.

Заметил, как сильно она напряглась и сжалась. Глубоко, испуганно задышала. Отодвинулась от него, обхватила себя за плечи.

Ласково и убедительно зашептал:

— Лера, мы же взрослые люди! Я останусь с тобой. Обещаю, что не буду ничего делать насильно… Просто полежим вместе, поговорим… Хорошо?

Промолчала. В груди всё колотилось и похолодело.

Давид немного помедлил, не дождался ответа, разделся и осторожно прилёг рядом. Вытянул крепко зажатое ею одеяло, быстро нырнул под него.

Обхватил за талию, притянул к своему гулко бьющемуся сердцу. Удивился, хрипло прошептал, мягко касаясь губами кромки волос:

— Почему не разделась?

Горячее дыханье мужчины и незнакомая, завораживающая интонация родили россыпь предательских мурашек, щекочуще разбежавшихся по всему телу. Пересохшим ртом выдавила:

— Потому…

Лера против воли утопала в бархате его голоса, обволакивающем тепле рук, гипнотически затягивающем запахе. В голове царила паника и полный кавардак из мыслей.

Это была первая ночь, которую они провели вместе.

В темноте и в горизонтальном положении всё осязалось по-другому. Интимным, загадочным, пугающим и возбуждающим новизной восприятия.

Поцелуи и объятия жгли необычными волнующими ощущениями.

Ласки странным, до неприличия приятным движением, отзывались внизу живота.