Краем глаза отмечаю, как внимательно за мной наблюдает Олеся. Встретившись с ней, я почувствовал связь, которая потянула к девочке. Едва сдержался, чтобы не обнять её, - это выглядело бы слишком странно. Она меня совсем не знает. Я для неё чужой человек и даже Евгений ей куда ближе меня, как ни прискорбно осознавать это.

Рыженькая, совсем как мама когда-то.

Маленькая Лисичка.

Пока проверяют котёнка и делают ему обработку от паразитов, я сижу рядом с Владой. Леся по другую сторону от матери.

– Ты его сохранила, - ненароком, чтобы услышала только одна Влада, говорю я.

– Что? – переспрашивает бывшая, словно не поняла моих слов, но тут же оборачивается в сторону дочери, прижимающей к себе плюшевого зайца, и улыбается.

Когда мы с Владой поехали в командировку в прошлом, я выиграл ей этого зайца в тире. Она была так счастлива, светилась от искреннего детского восторга. И я даже не задумывался, что могу оказаться обманутым. Обманутым ли был? Или просто обманувшим себя? Я ведь жил в собственных грёзах, делал свои выводы…

– Я не тот человек, который сжигает за собой все мосты и пытается вычеркнуть прошлое из памяти, - отвечает Влада, но не смотрит на меня.

Она нервно сжимает руку дочери.

Да…

Нам о многом придётся поговорить, многое обсудить.

Я не намерен отступать и лишаться возможности видеть, как растёт дочь.

Да, я многое упустил.

Возможно, по своей вине.

И я хочу наверстать всё это теперь.

Мысленно возвращаюсь в прошлое, когда Влада пыталась поговорить со мной, но я не услышал её. Мне кажется, что в тот момент она готова была раскрыться передо мной, но я всё упустил из-за собственной глупости.

– Лёш, скажи мне, пожалуйста, как бы ты отреагировал, если узнал, что человек обманывал тебя? Скрывал что-то важное, потому что обстоятельства вынуждали его молчать?

– Ты меня пугаешь, - засмеялся я и отстранился от возлюбленной, чтобы посмотреть ей в глаза. – Если тебе так важно знать, то я бы никогда не простил ложь. Какой бы она ни была. Ты считаешь человека искренним, веришь ему, а потом узнаёшь о лжи? Мне кажется, что выход из такой связи очевидный – доверия больше не будет. А ты мне солгала в чём-то?

Влада готова была раскрыться тогда. Она хотела рассказать мне о своей связи с моим отцом и о лжи, запутавшей в своих сетях. Вот только я не позволил ей сделать это – всё обрубил разом. Вот дурак!

– Я разве говорила, что завожу разговор о себе?.. А как ты относишься к детям? Раз мы живём вместе, мне бы хотелось знать, готов ли ты к серьёзным отношениям? К семье? К детям?

– Ну, за семью я обеими руками, а вот с детьми бы сейчас не стал торопиться. Во-первых, нужно успеть насладиться друг другом. Столько веселья вокруг, а с детьми разве повеселишься? Ну а во-вторых, чтобы заводить детей, важно иметь твёрдую почву под ногами, а я пока сам завишу от отца.

Она и про дочку хотела мне рассказать, вот только я вновь отвёл тему, не стал слушать даже.

Идиот!

Ну как есть идиот.

Осознаю это, и внутри всё переворачивается. Голова кружится. Мне срочно нужен глоток воздуха, потому что в это мгновение до меня доходит то, что она пыталась поговорить. Я винил Владу за расставание, оскорбил её, но она пробовала довериться мне. А я оттолкнул.

Мне хочется прямо сейчас схватить её за руки, прижать к себе и попросить прощения за то, что не услышал тогда.

– Лёш, возьмёшь пакет? – спрашивает Влада, вырывая меня из мыслей.

В ветеринарной клинике был и магазинчик, где женщина купила всё необходимое для котёнка на первое время.

Поднимаю на неё затуманенный взор и киваю.

Как-то на автомате встаю на ноги, беру пакет и выхожу.

Только потом понимаю, что Влада за всё заплатила сама.

– Сколько ты заплатила? – спрашиваю я.

– Это не так важно. Зачем тебе это? Это незначительная сумма.

– И всё же я хочу вернуть её тебе, - говорю, глядя в глаза женщины.

Сам не замечаю, когда успел вцепиться свободной рукой в её локоть.

Влада не дёргается, потому что держит на руках котёнка и уж точно не желает напугать дочь. У меня даже щёки пылают от нахлынувшего безумства. Чувствую это и понимаю, что переборщил.

Не так стоит извиняться.

Отмечаю, как дёргается нижняя губа Леси, и отпускаю руку её матери. Я напугал свою дочь. Снова поступил как идиот.

– Прости. Ты права. Сейчас всё это действительно неважно. Ну как, Блохастик? Обработали тебя?