Майкл несколько секунд молчал.

— Сейчас это звучит гораздо более грязно, чем когда я планировал в своей голове. Для меня это была всего лишь задачка. Прости меня. Иногда я действую, как голая функция.

— И ты меня прости. Это просто нервы.

— Ты устала? Хочешь отдохнуть?

— Что?! Нет, черт возьми, я не хочу отдыхать.

— Просто пытаюсь быть заботливым.

Я резко встала и, невзирая на боль в ноге, открыла дверь бунгало и решительно вошла внутрь. При моем появлении в коридоре зажглось мягкое освещение.

— Я могу переночевать в другом месте, — глухо донеслось с веранды.

Я убью его.

— Майкл! — Я кипела, словно ядро звезды. — А ну тащи сюда свой гениальный зад!

Стратег появится в дверном проеме. Я демонстративно стянула платье через голову и отбросила на пол. Всегда хотела это сделать, предаваясь тайному позорному увлечению — чтению любовных романов. В них дерзкие юные героини часто поступали именно так. Не верила, что и мне когда-нибудь доведется. Это не про меня! Но после всего, что с нами случилось, было уже все равно. Хватит раздумывать, оценивать, подбирать слова! Я готова наброситься на Майкла и жестоко его изнасиловать, покусать и поцарапать спину — сделать все то, о чем прежняя Мари не могла и подумать.

Мужчина окинул меня тяжелым взглядом и прислонился к косяку.

— А знаешь, — протянул он. — Я собирался быть паинькой. Мне стоило бы встать на колени и зацеловать тебя всю.

— Но тебе хочется другого? Например, схватить за волосы и прижать к стене?

Давай, сделай это наконец! Не нужна мне сейчас ни твоя забота, ни нежность с долгими разговорами.

— Примерно так, — ответил Майкл угрожающе, пинком закрыв дверь. Я отступала, он приближался. С каждым шагом в нем пробуждался скрытый хищник. Вновь слетала цивилизованная шелуха, отключалось сознание, стирались рамки. Не сегодня, малыш. Сейчас все будет по-моему. Я стояла в одних тонких трусиках, а стратег до сих пор одет. Я хотела лишить его превосходства.

— Снимай штаны.

— Сама справишься. — Насмешливо поднятая бровь, но глаза выдают возбуждение и… любопытство? Удиви меня, Мари.

Что ж, будь по-твоему. Преодолела разделяющее нас ничтожное расстояние, с трудом расстегнула предельно натянувшуюся ширинку. Кое-кто находится в полной боевой готовности. Стянула боксеры и освободила налитое кровью достоинство Майкла.

— Помнишь, как мучал меня в своей квартире? — Прошептала, опускаясь на колени.

— Месть — сладкая штука, да, моя девочка?

— Очень сладкая, — с этими словами я обхватила губами упругую головку и принялась старательно ублажать стратега. Так старательно, как решала в школе задачки по математике; мой восторг могут понять только отличницы, которым вручают диплом за первенство на международной олимпиаде. Хотя нет, о чем это я? Это упоение можно сравнить с озарением ученого, который делает открытие века. Если бы рот не был занят, я завопила бы "Эврика!", что было бы весьма не к месту. Почему я раньше этого не сделала? Стыд и отчаянная гордость за собственное бесстрашие — пожалуй, более странного коктейля невозможно было себе вообразить.

Прерывистое дыхание и едва слышный мучительный стон подсказали, что мужчина близок к разрядке. Отстранилась и облизала губы, слегка подула на подрагивающий ствол. Прекрасное зрелище: почти как горящий огонь в камине или струящийся водопад. Разница лишь в том, что вид напряженного, гладкого, толстого члена Майкла не умиротворял, а действовал прямо противоположным образом. То есть пробуждал дикое первобытное возбуждение. Сегодня я возьму тебя — так, как хочу, на своих условиях. Я больше не буду убегать, словно добыча; буду смотреть на твое желание и впитывать его, насыщаться им, контролировать.

— С ума меня решила свести?

— Заткнись… — О, я знала, что моя грубость заводит Майкла больше, чем податливость.

Снова с тайным восторгом приняла в себя восхитительный член любимого мужчины. Мое греховное таинство. Вновь стало неимоверно стыдно от собственных мыслей, которые отдавали прямым богохульством и наверняка не понравились бы моей маме. Прочь, прочь, проклятые комплексы и зажатость! Обласкала языком, отстранилась, глянула снизу вверх. Показалось, что лицо Майкла полыхнуло гневом. Его не устраивала эта игра, но другой у меня для него не было.

Он не выдержал, вздернул меня вверх, толкнул к стене. Тут же приник всем тренированным телом. Подхватив под ягодицы, впился в рот. Языки сплелись в диком, мучительно-остром поединке. Но сейчас было не время предварительных ласк; мы успели взвинтить себя до крайней степени еще до дороге. Стратег оттянул полоску трусиков и ворвался внутрь, растянув меня до самого конца, до грани болезненных ощущений. Ногти впились в плечи стратега и я с наслаждением прочертила неглубокие борозды. Пометила территорию.