— Этот здоровяк... — Соломон едва заметно указал взглядом на с восхищением любующегося фреской Альвомира.

— Это мой ближник, — сказал Эйрих. — Его зовут Альвомиром.

— Да, деда? — услышал своё имя скорбный умом гигант.

— Если не трудно, дайте ему побольше жареного мяса — это его порадует, — попросил Эйрих.

— Мясо... — заулыбался гигант.

— Афр, позаботься, — приказал викарий одному из рабов.

Смуглокожий и кудрявый раб поклонился, после чего мигом умчался исполнять приказ.

— Скоро придёт Лузий Публикола Русс, — сообщил Соломон Эйриху. — Он, как выяснилось, двоюродный брат твоего человека, Татия.

— Да, он сказал, — кивнул Эйрих. — Примипил в городской когорте? Часто приходится поднимать войска или это только я удостоился подобной чести?

— Хотелось бы мне, чтобы это было оказание чести достойному воину, — вздохнул Соломон с сожалением. — Варвары, увы, всё чаще перебираются через Дунай, а у меня ограниченные силы...

— Так сразу переходим к делам? — слегка удивился Эйрих.

— Времена сейчас тяжёлые и пугающие, — повторился Соломон. — Мне бы хотелось точно знать, кто друг, а кто враг.

— Пока что я тебе не враг, — повторил свой ответ Эйрих. — Но и не друг, потому что хочу быть уверен, что за дружбу не получу кинжал в спину.

— Вот поэтому я и позвал Русса, — Соломон прикрыл глаза. — У меня есть выгодное предложение для тебя, Эйрих, сын Зевты.

— Я весь внимание, — чуть напрягся уже было расслабившийся Эйрих.

Римляне никогда не предлагают ничего просто так и резкий переход к делу — это не в их обычаях. Тут что-то не так.

— Дождёмся примипила, — попросил викарий.

Но Русс не заставил себя ждать, явившись будто по сигналу. А возможно, что и по незаметному сигналу.

Лузий Публикола Русс был низкорослым, но коренастым римлянином. Широкоплечий, внешне неуловимо похожий на Татия, с серией шрамов на руках, с характерными потёртостями на правой кисти, остающимися в результате многолетних тренировок с гладием — это точно легионер, причём очень опытный. Коротко остриженный, черноволосый, карие глаза смотрят с холодом, причём не делают разницы в выражении между Эйрихом и Соломоном.

— Здоровья тебе, Эйрих, сын Зевты, — стукнул он себя по кирасе кулаком.

— И тебе здоровья, Лузий Публикола Русс, — Эйрих встал с лектуса и поклонился.

— Можешь звать меня просто Руссом, — разрешил легионер.

Разрешение обращаться по прозвищу — это недвусмысленное выражение расположения. Видимо, Русс не знает, что Татий, его двоюродный брат, был у Эйриха в рабстве. Ну или уже знает, но ценит тот факт, что Эйрих освободил Татия и приблизил к себе. Скорее первое, чем второе.

— Располагайтесь, — разрешил Соломон. — Непор, разливай вино.

— Мне разбавить, — попросил Эйрих.

Все присутствующие посмотрели на него с непонятными выражениями. Рабы были удивлены, хоть и старались это скрыть, а Соломон то ли усмехался, то ли умилялся — будто малолетний ребёнок сказал глупость.

Но спустя минуту Эйрих понял, что допустил оплошность. Здесь разбавляют вино всем.

— Благодарю за радушный приём, — счёл он нужным прервать неловкую паузу словами благодарности.

— Не стоит, — вновь прикрыл глаза и приподнял правую руку в останавливающем жесте Соломон. — Римское гостеприимство — это то, чем мы славимся далеко за пределами империи. Предлагаю раззадорить аппетит вином, пока мой повар готовит особенный деликатес.

В триклиний вошёл Иоанн Феомах, до этого занимавшийся обеспечением безопасности походной казны.

— Где я тебя видел? — посмотрел на него Соломон.

— Возможно, в Константинополе, — пожал плечами тот. — Хотя, я проезжал через Филиппополь некоторое время назад.

— Да, возможно... — кивнул Соломон.

— Иоанн Феомах, — представил своего полуневольного соратника Эйрих.

Римлянин, за прошедшие месяцы, слегка похудел, потому что богатый ежедневный стол остался в прошлом, но набрал мышечной массы, потому что не пренебрегал совместными тренировками с консулом Зевтой. Скромная еда и физические упражнения хорошо сказались на цвете лица, налившегося здоровьем. Если положение Феомаха сильно проиграло от произошедших событий, то здоровье только выиграло.