Но что-то мне подсказывало – это лишь отговорки. Сэнс Ирнол просто не хотел уезжать из этой, самим Светлым забытой глуши.

– Не ходи в лес, тебе же папенька запрещает! – крикнула мне вслед Анишка, но босые ступни уже несли меня к краю поселения: вдоль приземистых покосившихся домиков, мимо дворов с коровками и курочками, кудахтавшими свою песню. К самой границе с исполинскими деревьями.

Здесь мягкая трава смешивалась с иголками, еще по зиме слетевшими с вечнозеленых сосенок, и мягко покалывала ступни. Небольшая тропинка, служившая местным и торговым трактом, и просто протоптанным путем в лес за дичью да ягодами, петляла среди деревьев, уходя дальше в чащу, скрываясь среди густой растительности внизу.

Такими странными здесь были деревья. Темными. Недружелюбными. Папа учил меня по книгам, которые привозил из Ванэма, нашей столицы. Там описывались различные растения и все разнообразие флоры и фауны в Империи Ходящих. Среди мирных страниц со множеством описаний спокойных травок встречались и страшные, пугающие до мурашек главы о тварях из Троп. Их я пролистывала как можно быстрее, не сильно вглядываясь в иллюстрации. Вот и сейчас, глядя на тихий летний лесок, сквозь густые кроны которого не проникал даже малейший лучик света, я почувствовала, как в висках колотится пульс, а руки нервно подрагивают от страха.

– О, Морковка пришла! – донеслось сбоку издевательское прозвище.

Конечно! Кто бы еще мог меня здесь подкарауливать? Только Ренур, сын старосты. Избалованный вниманием чернявый парень. Я старалась не пересекаться с ним и все больше сидела дома над книгами и работала в саду, чем гуляла с местными. Но вот моим ровесникам стукнуло по восемнадцать лет, и юношеская кровь особенно сильно ударила в голову. Они и раньше не были спокойными. К сожалению, последнюю пару месяцев словно с цепи сорвались…

Девчонки частенько щебетали по кустам, сидя вечерами на общей поляне, где собиралась молодежь поболтать и поприсматриваться друг к другу. А парни, как я слышала, околачивались днем на речке, подсматривая за купающимися девицами.

– Почему на берег не ходишь, Витка? – Ренур выступил из-за толстого ствола хвойного дерева. – Неужели Сэнс хочет, чтобы ты осталась старой девой?

Его вопрос поддержал стройный гогот еще двух парней. Лаврик и Силк. Настоящая неуправляемая банда из трех горячих голов. Никто из них не был мне мил, даже на самую малую капельку. Но по взглядам, скрестившимся на моем простом сарафане, я поняла: нужно срочно возвращаться в деревню. Как бы до плохого не дошло. Но как же чучело?

Я вглядывалась за спины парней, чтобы понять, где же висит эта кукла… Однако видела только голые стволы. Занервничала сильнее и сделала шаг назад, босой пяткой попав на острую шишку.

– Что делать мне на вашем берегу? – решила заболтать ребят, потихоньку отступая назад. Нельзя мне в лес. Нельзя. И как только додумалась прийти сюда? А все Анишка, соседушка, подсобила… Я вспомнила слегка виноватый взгляд блондинки, и все встало на свои места. Да это парни ее подговорили! Знала же, что ей нравится старостин сын, и все равно поверила, глупая!

– Как что, Морковка? Себя показать и других посмотреть, – хохотнул Лаврик, демонстрируя рубаху с расхлябанным воротом до середины пупа. И даже не потрудился прикрыться, гад!

У него была бледная безволосая грудь, обвитая жилами. Никто из деревенских не чурался работы, поэтому мужики здесь были сильными. А в восемнадцать лет парни активно присматривали себе невест. Только год выдался «неурожайный», и девушек было всего пять. Я, Анишка, Зорька с горбом на спине, Манька, полненькая и низенькая дочка пекаря, и Авдотья, племянница старосты. Так что выбор у парней небогатый. Подозреваю, именно по этой причине я здесь и оказалась. В темной чаще леса за спинами парней мне привиделась пара чьих-то льдистых глаз. Зверь? Я сделала еще шаг назад, беспокойно наблюдая за юношами.

– Чего я там не видела? – огрызнулась на них, все дальше пятясь. Там всего-то до основной дороги рукой подать, если побегу, может, и успею до домов дотянуться.

Ренур громко гаркнул.

– Ты, может, и видала, а мы нет. И посмотреть охота сильно… – Сын старосты даже не скрывал намерений и хватанул рубашку за спину, стягивая через голову.

Ну нет! Живой не дамся! Я всхлипнула и, потеряв всякую надежду договориться, припустила домой со всех ног. До чего дошли, гады! И отца моего не боятся, и взгляда колдовского, о котором сами шепчутся на каждом углу. В ступни больно впивались камни и разный мусор, ребята же были в лаптях и бежали гораздо быстрее. Спасал меня только запас, что был от кромки леса до края полянки, где я стояла.

Рыжая непослушная волна волос лезла в лицо, гонимая северным ветром, словно стараясь помешать убежать от преследователей. За спиной слышались ругательства и другие крики-подначки.

– Поймаю и сделаю своей, Морковка, так и знай! – заливался в спину Ренур, подбадриваемый дружками. Еще несколько метров…

Но я не успела. Чье-то тяжелое тело навалилось сверху, как мешок картошки. Сарафан задрался до бедер, оголив ноги. Он перевернул меня на спину и зло посмотрел в лицо:

– Сбежать думала, ведьмина дочь? – Сильные руки стали бесстыдно шарить по телу.