Выкинув в сторону руку, Вел тыльной стороной ладони, сжатой в кулак, врезала по кадыку. Удар получился смазанным, но его хватило, чтобы смех оборвался.

— Мы обсуждали детали нового дела, на которое предположительно отправились наши криминалисты, — спокойно произнёс Марсель. — Думаю, «плешивая тварь» относилась к Радикальному Воспитателю.

— Да! К нему!

— Может, сходим к целителю? — спросила Белладонна у Рикки, продолжающего держаться за шею в скрюченном состоянии.

— Всё норм, — прохрипел он.

— Раз вы в курсе, то сразу перейду к делу: да, Воспитатель вернулся. Два тела нашли в окрестностях Пледокса. Я и капитан Бак летим пассажирским самолётом следом за криминалистами ближайшим рейсом. А ещё с нами отправятся… Валери и Марсель, — их имена старший детектив прожевал без особого энтузиазма. — Белладонна и Рикард, продолжаете наблюдать за Кевином Уилсоном. Офира, остаёшься за главную. Нас не будет от силы неделю, постарайтесь за это время не развалить отдел. Тем более главных нарушителей спокойствия и порядка мы забираем с собой.

— А я? — подал голос Фаба, вытащил изо рта леденец на палочке и тыкнул им в сторону напарницы. — Я, значит, тоже за главного?

— Да, главный по компьютеру. Следи за ним в оба глаза.

Марсель

Свет в салоне погас. Остались гореть ярким неоновым цветом индикаторы, сигнализирующие о необходимости застегнуть ремень и выключить технику. Самолёт медленно покатился по взлетной полосе, когда включилась стандартная запись на саларунсом языке:

— Дамы и господа, наш самолет готов к взлёту. Просим вас убедиться, что: все электронные приборы переведены в авиарежим или выключены; ваш ремень безопасности застёгнут; спинка кресла находится в вертикальном положении; столик убран; шторка иллюминатора открыта. Желаем вам приятного полёта.

И пока речь дублировалась на других языках, самолёт стал плавно набирать скорость. Их слегка затрясло, а шум двигателей многократно усилился. Вокруг становилось всё громче и громче: не только из-за огромных вращающихся лопастей внутри турбины, но и из-за гула голосов переговаривающихся пассажиров. Их в последний раз тряхнуло и шасси оторвались от земли.

Взгляд Марселя скользнул по рядом сидевшей напарнице: пальцы до побелевших костяшек и вздувшихся на кистях вен вцепились в подлокотники, широко распахнутые глаза с паническим ужасом смотрели в иллюминатор. Она шумно дышала и дёргалась от любого скрипа в салоне самолёта, набирающего высоту.

— Тебе дать воды? — тихо спросил он, близко наклонившись к уху Вел. От неё слабо тянуло успокаивающими травками и потом — испарина выступила на лбу и тающими бусинками скатывалась по вискам. Странно, но ни один из этих запахов не вызывал у него и намёка на отвращение.

Резко повернув голову, она ткнулась носом ему в щёку. Сморгнула слёзы, стаявшие в уголках глаз, и нервно облизнула губы.

— Воды хочешь? — повторил Марсель свой вопрос.

Ответом ему стал одичавший взгляд существа, видимо разучившегося говорить. Вел осоловело смотрела на него огромными голубыми озёрами в окружении слипшихся и потемневших ресниц. Выглядела так, будто напрочь потеряла связь с реальностью. В иных обстоятельствах она никогда не позволила бы нижней губе столь трогательно дрожать.

Теперь Марсель окончательно убедился, что маленькая задира лишь с виду была такой смелой, чуть что распускающей руки и ноги грубиянкой. На деле, где-то глубоко внутри под твёрдой скорлупой пряталась нежная, глубоко эмпатичная девочка, ранить сердце которой не составляло никакого труда. И эта девочка легко пугалась и роняла слёзы.

В последнее время она так часто плакала, что Марсель начинал забывать о её взрывоопасном характере. Вот и сейчас ему захотелось погладить по рыжей макушке, обнять и прижать к своей груди. Но на деле пришлось прибегнуть к другому методу.

Прихватив лицо Вел за подбородок двумя пальцами, он медленно приблизился, пока не стал отчётливо видеть в расширенных зрачках собственное отражение, после чего постарался слить их сознания — сложная процедура, на которую её мозг чрезвычайно легко откликнулся. Обычно ментальная связь устанавливалась тяжело даже с другими телепатами, не говоря уже о магах или того хуже — обычных людях. Но по какой-то загадочной причине он мгновенно пробился сквозь природную защиту и окунулся в водоворот чужих чувств и эмоций. Оказался не на поверхности сознания, на что сам рассчитывал, а нырнул почти до дна.