Ну что, на честном слове, и на одном крыле? Летим к спасению, летим к родной земле.

Меееедленно-меееедленнно, чуть покачиваясь в пространстве, я начал перемещаться в сторону орбиты Дэгара, уже вбив в систему локализацию.

Как в замедленном кино вся флотилия уцелевших в битве поворачивала за мной свои носы-радары боевых машин. Было бы смешно, если бы не было так напряжно.

Никто не стрелял.

Я бы мог, но какой шанс на то, что на меня тут же не сагрятся эти «спящие мотыльки», полностью утопив в огне. Данных по их боеприпасам у меня нет. Идём под русское авось, с надеждой на лучший исход.

Эх, один против всех, даже завалящего партнёра или хотя бы напарника нет, разделить вес происходящего. Я наверняка бы вспотел, если бы не присутствовал сознанием сразу во всём корабле. Да я вообще-то вспотел мысленно, с меня уже семь потов сошло, и еще семь раз по столько сойдёт, чую. Закурить бы. Перед боем.

В голове уже сложился план прорыва, машина ИскИна мгновенно тут же подсунула расчёты и траектории, выдала инструкции по командам навигации корабля. Сознание было собранным и отстранённым. Ни одной эмоции во мне сейчас не было. Исключительно анализ и действие. Действуем головой.

Да иначе я, блять, в панике начну круги тут наворачивать по потолку и по стенам!!! Аааа!!!

Ну, вот и хорошо, ор выше гор — галочку поставили, выдохнули и прём с покерфэйсом по задуманному.

Картина с вражескими звездолётами и моим участием стала напоминать сценку из мультика про человеческого детёныша Маугли, где питон Каа гипнотизирует своих жертв-мартышек, заставляя их самих приближаться к нему. Я не удержался, и качнулся из стороны в сторону. Так и есть, они за мной так и поворачиваются, все и синхронно. Клёёёвоооо!

А те-пеееерь… РЫВОК!

Я дал «газу» чуть ли не на субсветовой скорости, наплевав на все каноны и правила вывода машины на орбиту и постепенного снижения угла падения, для приближения его к гравитационному воздействию планеты. Времени не было. Я почувствовал горячие шлепки по своим бортам — значит, боезапасы у них были. Благо, не так много, как я боялся. Скорость моя запредельная, но они не мазали. Крыльев не было, и я не самолёт (если про одно крыло и честное слово вспомнить), но системы зафиксировали пробоину, тут же изолированную дроидами и системой безопасности. Шанс оставался выжить только потому, что до земли было рукой подать, я её видел. Корвет горел, мне было больно, я это отмечал краем сознания, потому что не мог отвлечься.

Передо мной была цель — уйти от бомбардировки, добраться до Дэгара и уцелеть при посадке. Я рассчитывал, что при выявлении вектора моего движения машины ополченцев перестанут стрелять, чтобы не нанести ещё больший вред своей планете-цитадели.

Расчет оказался верен. Мы ушли от обстрела.

Но вот системы корабля вопили мне о нарушении целостности корпуса, и нехватке ресурсов для сохранения вектора движения, отсутствии тормозных подушек антигравов и атмосферного нейтрализатора температуры при входе в атмосферу.

Но мне было плевать.

Я ушёл от них!

Решение о посадке на Дэгар возникло в голове автоматически. Я просто взял на ручное управление полностью всю систему навигации. Адреналин и злость вливали в меня железную уверенность в правильности своих действий.

Я выбрал полное слияние с кораблём, беря на себя манёвры и боль от ожогов. Я сознательно шёл на это, рассчитывая, что именно эта боль меня и оградит от угрозы сумасшествия.

На губах почувствовал солоноватый металлический привкус. Это я прокусил губу, терпя адский огонь атмосферы на своей голой коже. Осталось немного. Жаль, корвет не рассчитан на атмосферные расстояния, и датчики несли лабуду о том, какая сейчас высота над поверхностью, сбивая с толку.

Я не знал, в какой момент будет толчок. Я вслепую был вынужден снижать скорость, тормозить адовым способом — развернувшись жопой корабля к земле и включая дюзы на полную мощь.

Долго эта земля не сможет плодоносить — такие запредельные температуры выдал я в исступлении, стремясь замедлить падение с орбитальной высоты, чтобы нам, пассажирам, хоть как-то остаться целыми.

В последний момент, просто потусторонней чуйкой осознав, что сейчас будет невыносимый толчок соприкосновения с Дэгаром, я выдрал себя из контакта с корветом, с кровью отлип от ложемента, выгибаясь дугой от непередаваемых ощущений вытаскивания игл из позвоночника. Но времени не было. Счет шел на мгновения.

УДАР.

Удар я не почувствовал, потому что лежал на полу каюты управления, не слыша жжения волдырей на коже от огня атмосферы на своей обшивке, я не напрягался, выжимая из аппарата неимоверные скорости до вхождения в атмосферу, и не насилуя его пируэтами в атмосфере для разворота дюзами в почву.

Я лежал в человеческом теле, ощущая холод металлических плит пола каюты и думал о том, что снаружи обшивка разогрета до безумных температур, моё сознание в горячке, а пол рубки управления — холодный.