Эх, папа, папа…

Марфа собиралась, одевалась, а сама думала о том, как это странно — вот сейчас за ней придет отец. К дому, где она живет с человеком, которого ее отец знает с пеленок, считает его своим третьим сыном и который ведет дела ее отца — по крайней мере, часть.

Интересно, как папа отреагировал на то, что Марфа была беременна от Ромы? Но она была уверена, что разговор этой темы не коснется. А если да?

Ох уж этот папа и его «шушуканье»…

— Привет, — отец вышел из машины Марфе навстречу и крепко ее обнял. Большим мощным джипам, под стать себе, отец не изменяет до сих пор. Марфа с удовольствием обняла отца в ответ. О чем бы он ни хотел с ней пошушукаться, а видеть и обнимать папу — здорово!

— Поехали, — отец кивнул на машину.

— Куда?

— Ну как куда? Шушукаться.

Марфе почти удалось сдержать вздох. Если они куда-то поедут, то, значит, скорее всего, в ресторан. В один из ресторанов отца. Вероятнее всего, в «госТИНцы», который отец любил больше всех других своих заведений. Марфа, кстати, тоже. Она с детства обожала удивительную сказочную атмосферу этого места. А за годы своей работы оно стало по-настоящему культовым для столицы, не растеряв при этом какую-то свою неповторимую атмосферу. Одновременно и сказочную, и домашнюю. И какую-то еще свою. Одно слово — «госТИНцы»

Марфа была уверена, что отец этим рестораном вписал свое имя в историю столицы. И была горда этим. Но даже перспектива управлять «госТИНцами» не могла заставить Марфу смириться с мыслью, что ей придется работать под началом отца. Она просто очень боялась, что рано или поздно они не сойдутся во мнениях. И схлестнуться. И будет конфликт.

Ну а какой может быть конфликт с любимым папой? Это неправильно, так нельзя. Но молча выполнять, что скажут, Марфа не умеет. Только вот как это объяснить отцу?!

По стеклу дворники развозили редкие капли и последние облетающие круглые и желтые как монетки листья. В машине тихо играл джаз, которому отец тоже долгие годы не изменял. Услышав очередную композицию, Марфа не смогла удержаться. Эту песню знают все, даже те, кто о джазе никогда не слышал. Марфа отбивала по подлокотнику ритм, подпевая великому Сачмо, который обращался ни много, ни мало к Моисею.

Может, его голос подскажет и ей путь? Марфа вдруг подумала о том, что, каким бы ни будет итог разговора, а Ромке гостинцев из «госТИНцев» Марфа привезет. Надо будет спросить у отца, что там сейчас у них самое вкусное. Марфа повернула голову. Отец смотрел на нее и улыбался.

Но они ехали не в «госТИНцы» — это Марфа поняла довольно быстро. И не в «ТинЪ». И вообще — куда-то совсем в другую сторону, в непонятном направлении. Она не стала спрашивать. Но поняла, что начинает волноваться.

— Приехали.

Машина отца припарковалась прямо напротив солидного, отделанного темно-серым керамогранитом офиса, расположенного на первом этаже жилого дома. Над входом, на серой полированной поверхности золотистыми буквами значилось «НОТАРИУС».

— Мы приехали к нотариусу? — Марфа повернулась к отцу.

— Ну.

— А… зачем?

— Ты не хочешь на меня работать. Значит, будешь работать на себя.

— Папа, я не понимаю…

— Я отдаю тебе «госТИНцы». Дарю. Совсем. Полностью. Будет это твой ресторан, и там сама себе будешь хозяйка.

Марфа несколько секунд смотрела на отца. Он сказал что-то невозможное. Немыслимое. Она не могла поверить в услышанное. Она не могла это осознать! Она так и хотела сказать — что этого не может быть, что она не верит.

Но поймав выражение глаз отца, вдруг поняла — правда. И вместо слов — каких угодно! — Марфа разрыдалась.

— А ну прекрати! — отец завозился, щелкнул ремнем безопасности. — Да что ж за машина тесная такая, для лилипутов! — он кое-как перегнулся, притянул к себе Марфу и неуклюже обнял. — Прекращай реветь, кому говорю!

— Не могу! — прохлюпала Марфа, утыкаясь лицом в отцовское плечо.

— Нет, вот ты ревешь — и я сейчас начну, — отец стиснул ее крепче. — А мне нельзя.

— Почему?

— Религия не позволяет! И вообще у меня это… сердце. Давление. Дифтерит. Аппендицит. Малярия и бронхит! Не нервируй отца!

Марфа рассмеялась — и вытерла слезы об отцову куртку. Потом коротко сама обняла папу — и отстранилась. Ему наверняка неудобно обнимать ее вот так, извернувшись со своего водительского сиденья.

— Пап… Но это же твое любимое детище… Как ты можешь его просто так взять — и отдать?

— Ой, Марфа, я все равно уже ни черта успеваю, — отмахнулся отец. — Работы административной до хрена. «ГосТИНцам» давно нужна новая хозяйка.