— Абсурдное — в том смысле, что не очень важное? — больше всего Марфу поражало, насколько спокойно звучит Ромкин голос. — Ну, значит, тебе не составит большого труда это условие выполнить.

— Ты… ты… ты… — она попыталась вывернуться из его рук, но совершенно безрезультатно. Марфу лишь прижали плотнее.

— Тихо. Никуда не отпущу, — а когда Марфа открыла рот, чтобы начать возмущаться, ее просто поцеловали.

Это был поцелуй любящего человека. Без сомнений.

Но после второго раза — нежного и неспешного — сил на выяснение отношений уже не осталось совсем. И Марфа уснула в кольце сильных и теплых рук.

Будильник прозвонил, как всегда, неожиданно. Ромка с сонным вздохом нашарил телефон, выключил заразу. Пять минут. Полежать всего пять минут.

Спустя пять секунд Роман подскочил. В постели он был один. Хотя до этого всегда просыпался первым, рядом со спящей Мрысей.

Штаны пришлось выуживать из-под постели, натягивал их Рома поспешно, не попадая с первого раза в штанины.

Марфа обнаружилась на кухне. Сидела за столом, поджав под себя ногу, и что-то читала в телефоне. На его появление отреагировала быстро — подняла голову.

— Добро утро.

— Доброе, — прокашлялся Роман. Он даже не мог понять, какие именно дурацкие мысли успели проскочить в его голове за эти пару минут, когда он не понимал, где Марфа.

— Я сварила кофе, — Марфа махнула рукой в сторону плиты. — И кашу. Любишь кашу?

Рома проводил взглядом направление ее жеста. На темной варочной поверхности действительно стояла керамическая турка и стальная кастрюлька.

— Меня все детство кормили кашами на завтрак. Я как-то даже дал себе клятву, что, когда вырасту, никогда не буду есть кашу.

На лице Марфы мелькнуло виновато выражение.

— Прости. Я не подумала. Не спросила. Чем ты обычно завтракаешь?

— А каша какая?

— Пшенная. С тыквой

— Обожаю пшенную кашу. И тыкву люблю просто безумно.

Марфа улыбнулась. Это была такая улыбка, за которую мужчина готов на все.

— Тогда иди умывайся. Я пока положу кашу и налью кофе.

Когда Рома вернулся, на столе уже стояли две тарелки со светло-желто кашей и две чашки с кофе. А также бородинский, масло и сыр.

— Идеально. Почти.

— Чего не хватает?

Он плюхнулся на стул, притянул ее за бедра к себе и уткнулся лицом в грудь. И туда же глухо произнес.

— Вот теперь — идеально.

Марфа какое-то время смотрела на темно-русую макушку. А потом подняла руку и погладила. Рома еще сильнее прижался, она ощутила укол щетины. И поцелуй. Сначала справа, потом слева.

— Я тебя очень люблю, Рома.

Он замер.

Ну, долго еще будем играть в эту игру, милый мой?

Роман поднял голову, и Марфа залюбовалась его глазами — такими яркими сейчас.

— Определение суда по данному вопросу тебе известно, — Марфа закатила глаза, а Роман продолжил со вздохом: — Как думаешь, судья посчитает относящимся к делу слова о том, что адвокат Ракитянский не явился на заседание, потому что залип в сисях?

— Я бы на месте судьи не посчитала это уважительной причиной. — Марфа потрепала его по волосам. — Давай завтракать — остывает.

— Давай.

Как миленький мне все скажешь. Сегодня же. Безо всяких бумажек, штампов и справок. Или я не Марфа Тихая.

В машине Рома позволил себе несколько минут посидеть и потупить. Двигатель прогревался, а Рома тупил. Качественно. Мечтательно улыбаясь.

Как же он, оказывается, любит пшенную кашу с тыквой.

Пиликнул телефон, и Рома вздрогнул, выплывая из своей мечтательности. Он разблокировал экран, внимательно просмотрел сообщение, и улыбка из мечтательной превратилась в довольную. Он так ждал этого сообщения! Лучше бы, конечно, оно пришло вчера, но и сегодня тоже ничего. Как бы теперь дожить до вечера…

Ладно. Раньше сядем, раньше конечная! Темно-красная «бэха» резко тронулась с места. Адвокат Ракитянский опаздывал в суд.

Группа официанток, что-то бурно, с хихиканьем, обсуждавшая у барной стойки, при виде Марфы брызнула в стороны как стайка птичек. Оставив на темной поверхности стойки раскрытый глянцевый журнал.

— Марфа Тихоновна, я составил список, о котором вы говорили, — рядом с глянцем лег лист бумаги. — Но оцифровать не успел.

— Ничего страшного, Женя, — Марфа кивнула бармену, забрала список и пробежалась по нему глазами. — Отлично, ты молодец!