Где-то в чертогах богов…

Поблас нервно вышагивал из стороны в сторону. Он не понимал, что сейчас происходит и откуда взялся в их Мире тёмный источник силы.

— Сестра! — крикнул он, зная, что его прекрасно слышат. — Ты не хочешь объясниться?

— А должна? — перед братом из темных всполохов энергии вышла Смерть.

Мужчина поморщился, он не любил эту сторону силы сестры.

— Откуда эта мерзость в нашем Мире? — ткнул он пальцем в плоский экран во всю стену.

Смерть обошла брата и посмотрела на зал испытаний. Как давно это было. Как много усилий она приложила. Ей понадобились века, чтобы в мире родился уникальный маг, который смог скрыть добровольно отданные силы. Смог скрыть её ошибку.

— Понимаешь, братик, я Судьба, — Поблас повернулся на голос и с удивлением смотрел на молодую, красивую женщину, волосы и наряд, которой постоянно меняли цвет. — Я многолика: смерть, жизнь, это не все мои имена и воплощения.

Поблас сделал шаг назад, только сейчас осознавая, кто стоит перед ним. Сестра?! Как он был глуп. Ведь жизнь и смерть это бесконечный цикл. Всему когда-то наступает конец и от высвободившейся энергии рождается новая искорка жизнь. Почему он был слеп? Почему никогда не задумывался, от чего “Старшая сестра” всегда выходит победителем в спорах и играх.

— Мы твои марионетки? — сиплым голосом спросил он у Судьбы.

— Не стоит меня бояться, Поблас, конечно, я знаю твою судьбу, но не играюсь с тобой и Брией, — богиня отрицательно качнула головой и мужчина увидел, что волосы сестры уходят длинными нитями в бесконечность.

Буквально на мгновение он разглядел краешек необозримой мерцающей сети переплетений жизней и судеб. И осознал насколько тяжек этот труд, насколько непосильна ноша. Нет, он бы не смог, сошёл бы с ума.

— В прошлый раз ты сказала: “Мир уже не спасти”, — что ты имела в виду?

Алекс Фокс…

Вжимаясь спиной в каменную стену, раз за разом щелкала пальцами, пытаясь вызвать хоть маленький огонёк. Темнота была абсолютной, живой, дышащей, казалось — разумной. Она обволакивала со всех сторон, струилась вдоль тела, что-то нашёптывая в уши и проникала с дыханием в лёгкие. Липкий страх не давал нормально вздохнуть. Паника и оцепенение нарастали. И только пальцы раз за разом издавали гулкий щелчок в полной тишине. В очередной раз я вдруг испугалась и этого громкого, резкого звука. А что если в этой тьме кто-то есть?

Сознание провалилось в далёкое детство, когда я вот так же стояла в кромешной темноте погреба и боялась вздохнуть. Ещё совсем мелкая, но ужасно гордая тем, что помогаю взрослым, крутилась у них под ногами. Больше мешаясь и толкаясь. Наверное, именно поэтому меня отослали в погреб, теперь уже и не вспомню зачем. Потом забыв, что я там, захлопнули крышку. А я вот так же стояла и щелкала выключателем в попытке зажечь сгоревшую лампочку. Спохватившись, меня быстро нашли. Но это — по рассказам родителей. А для меня в той кромешной тьме прошло ужасно много времени. Именно тогда я ощутила дыхание тьмы.

Очень долго мне снились кошмары и родители стали оставлять на ночь включённым ночник. Но зачем он в городе, где есть свет фонарей, Луна, что заглядывает в окно. Нет, мне снилось именно подземелье: тёмное, нескончаемое и тихий невнятный шёпот. Казалось, что именно он пугает больше всего в той бескрайней тьме. Когда я не могла вздохнуть или двигаться от липкого страха. Психолог называл это тафофобией — страхом быть погребённой заживо. Я не спорила, стараясь не рассказывать о своих снах родителям, просто знала, что тьма живая. Со временем все забылось, а сны ушли.

Сейчас же мой детский кошмар оживал. Я стояла одна в лабиринте подземных переходов, а вокруг жила своей жизнью осязаемая тьма. Она будто окутывала меня, ощупывала и изучала, погружая во все более глубокую пучину безысходности. Я осознавала, что выбраться из этих подвалов вслепую мне не суждено. Мысли зацепились за слово “слепота” и я закрыла глаза. Нет смысла напрягать зрение, пытаясь что-то рассмотреть. Надо успокоиться, живут же люди без зрения. Приспосабливаются.

От этой мысли стало чуть легче. Не открывая глаза, смогла развернуться и ощупать стену. Все тот же тёплый шершавый камень. Тёплый?! Так вот что меня смущало в том коридоре. Камень в подземелье не может быть тёплым, а тут он именно такой. Как живой, мелькнула мысль и я её откинула. Вот ещё, сейчас моё воображение нарисует разных монстров и я точно тут останусь навечно. Пришло понимание, почему именно сюда поспешила юркая саламандра. Видимо, у кого-то в камине опять прогорели дрова, а мелкая проныра, ощущая тепло, рванула к нему.

Потихоньку двигаясь вдоль стены, пыталась понять куда я попала. Сделав явный круг, замерла, привалившись спиной к камням. Что мы имеем? Я в каком-то запертом помещении, круглой формы и довольно, большом. Хотя, это спорно, я могла незаметно для себя сделать пару кругов. Но по ощущениям и гулким звукам моих шагов, казалось, что помещение не маленькое. Проходов или коридоров, ответвлений я не нашла.

Зато простые действия помогли справиться с паникой. Тактильные ощущения давали чувство приземлённости, что ли. Понимание себя здесь, в этом месте. Страх не ушёл, но не был уже таким всеобъемлющим. Будто это не я попала в кромешную темень, а сама решила закрыть глаза и исследовать все на ощупь. Наш мозг обмануть не сложно, если знать как. Но я прекрасно помнила, что сделай я шаг от стены и все страхи вернутся, окружат со всех сторон и уже не отпустят. Но и смысла стоять и ждать у моря погоды я не видела.