Лина поддержала меня. Я внутренне порадовался нашему единодушию. Несмотря ни на что, она сохранила душевную теплоту.

Пока больше всего меня беспокоила Стелла. После нашего последнего разговора я не видел ее. И следователь тоже не мог никак с ней связаться.

Но деваться ей было некуда. Из страны ее все равно бы не выпустили. Когда-никогда, а ее найдут.

Подготовка к операции заняла три дня. Меня полностью обследовали, взяли анализы. Оставалось только ждать.

Каждый день ко мне приходят Лина с Данилой. Я все больше привязываюсь к этому сорванцу. Он задает так много вопросов, что порой голова идет кругом. Но все отходит на второй план, когда теплые пухлые ручки обвивают мою шею и Данила громко чмокает меня. То в щёку, то в нос. В душе все сжимается. Щемит. Требует большего.

И я еле сдерживаю себя, чтобы не назвать его сыном.

С Линой мы избегаем разговоров о том, что произошло накануне. Как будто каждый из нас боится вспомнить ту ошибку. Именно так считает Лина. Ошибку.

У меня другое мнение.

Что бы не случилось, мы будем вместе. Я так решил и Лине придется смириться.

В конце концов, есть варианты. Например, сделать новые документы. Мне или ей. И переехать туда, где нас никто не знает.

Я найду возможность быть с ней.

И Данила вырастет здоровым. Все с ним в порядке. Я уверен.

Сегодня последний день перед операцией. Я сижу в палате и жду, когда придут Лина и Данила. Наверное, я даже скучаю по ним.

Наконец, дверь открывается и в комнату вбегает Данила.

Сразу ко мне, запрыгивает на кровать и обнимает.

Потом заходит и Лина.

— Даня! Ты зачем убежал? Нельзя! — говорит строго. — Слезь с кровати.

— Оставь, — отшучиваюсь я. — Ничего страшного не произошло. Как вы? Ты созванивалась с доктором? Когда они смогут осмотреть Данилу? Я бы тоже хотел присутствовать.

— На следующей неделе, — отвечает Лина. — Я волнуюсь, Мэт, — опять грустит.

— Не надо, Лина. Я уверен, что все будет в порядке. Посмотри на него, — улыбаюсь. — Его энергии на всех хватит. Я уверен, он абсолютно здоров! Но проверить не мешает, раз были такие подозрения. Иди к нам.

Лина подходит и садится рядом с Данилой.

И тут в палату входит взволнованный доктор. Кидает взгляд на Лину с Данилой. Потом на меня.

— Что-то случилось? — спрашиваю я, потому что вижу, что его явно что-то беспокоит.

— Нам надо поговорить, — серьезно произносит он. В руках у него какая-то папка. — Наедине.

Лина с готовностью поднимается с кровати, берет за руку Данилу, но я останавливаю ее.

— У меня нет секретов от своей семьи, — отвечаю доктору. — Что случилось? Что-то с Виктором?

— Не совсем, — говорит он уклончиво.

— Не тяните, прошу. Что там?

— Понимаете, мы не можем провести операцию, — как-то загадочно произносит доктор.

— Почему? В чем причина? Вы же говорили, что все получится.

— И получилось бы. Но вы не можете быть донором своему дяде.

— Почему это? У меня что, какие-то болезни обнаружены?

— Нет-нет, со здоровьем у вас полный порядок. Но… как бы это сказать…

— Скажите прямо. Мы взрослые люди, — нетерпеливо произношу я.

— Вы не являетесь родственником Виктору, — берет паузу. — Вы не родственники.

И он протягивает мне папку, которую все это время держал в руках.

— Тут результаты анализов.

Я изумленно смотрю на протянутую с папкой руку. Не решаюсь взять ее.

— Это какая-то ошибка, — шепчу пересохшими губами. — Вы уверены?

— Абсолютно. Простите, я знаю, что это шок. Поэтому я и хотел с вами наедине, — он опять косится на Лину.

Я сижу, опустив взгляд. К такому я точно не был готов.

— Я пойду, — говорит доктор. — Если вы захотите переговорить со мной, я у себя. Держитесь, — пожимает мне руку.

Он уходит и я не знаю, что делать.

— Может, ошибка? — слышу голос Лины. Поворачиваюсь к ней.

Данила сидит и испуганно смотрит на нас — понял, что что-то не то.

— Мэт, слышишь? Надо еще где-нибудь проверить, — Лина берет меня за руку. — Ведь иногда ошибаются.

Я киваю.

— Прости, Мэт, — говорит она.

— За что?

— Не знаю… за то, что я тоже узнала… за это, наверное, — неуверенно говорит Лина.

И до меня только сейчас, постепенно доходит, что это может означать.

Тяну ее к себе. Она испуганно смотрит на меня.

— Ты понимаешь, что это значит для нас? — пытаюсь улыбнуться, хотя сейчас это сделать очень сложно. Слишком тяжелую новость сообщил врач. Но ведь есть повод и для радости, не так ли? — Иди ко мне.