— Я в который раз спрашиваю, почему подследственная магически истощена? — голос, звучащий слишком раздражительно из-за плотной белой шторки вернул меня в реальность.

«Не вернулась!» — раздосадовано прикусила губу.

Я себя давно не переоцениваю, ищейка не ринулся бы меня искать по мирам, а значит, я все ещё в академии. Только комната странная, слишком уж похожа на больничную палату.

— Не шипи на меня, Арон, прекрасно знаешь, все твои темные штучки на меня не работают, — второй голос принадлежал мадам Шаррон.

Разрываемая от двух противоречивых решений: молча подслушивать или подать сигнал, что я пришла в себя; продолжала тихонько лежать на кровати, с заботливо подогнутым одеялом. Впрочем, разговор явно велся обо мне, так отчего бы и не послушать?

— Не уходи от ответа, Эвелин, — фыркнул ищейка, едва заметно понизив голос. — Что произошло на вашем занятии?

То, как он произнёс её имя натолкнуло меня на мысль — между ними определенно что-то было! Куратор перешла на еле разбираемый шёпот. Черт, как же плохо слышно!

— Сама не понимаю, адепты должны были проверить на остаточные следы безобидные «улики», которые, несколькими часами ранее, лично облапал весь преподавательский состав. Путевые нити, если бы и проявились, должны были максимум повести по академии, но никак не дальше.

Но ведь мои зелёные «нити» вели далеко за пределы учебного заведения! Если только, конечно, один из преподавателей не решил именно в этот момент прогуляться за стенами…

— И где сейчас «улика»?

— В том то и дело, Арон, — мадам Шаррон вздохнула, — предмета, описываемого адепткой Рошель Моран, не было в этом списке!

Молчание, воцарившееся за ширмой, наводило на не самые радостные мысли. Кому могла понадобиться старая расколотая статуэтка? Ведь её мог взять любой из адептов для прохождения практики. То, что она оказалась в моих руках — случайность. Но если её в списке не было, выходит…

Скрип кровати раздался неожиданно, оглушительным треском прервав тишину. Черт, я ведь всего-то хотела улечься поудобнее, поскольку рука, на которую я опиралась, затекла. Я замерла, подобно мышке, до последнего момента надеясь, что два кота не услышали скрип, а если и услышали, то не подумали бы на меня.

Молитвы местному пантеону богов оказались напрасными.

Шторка, отделяющая меня от мадам Шаррон и господина Норвинга, дернулась, являя лицо надсмотрщика. Он быстро пробежался по мне взглядом, кивнул своим мыслям, неотвратимо надвигаясь.

— А знаете ли вы, мисс Де Буанш, что подслушивать — не хорошо? — вкрадчиво начал он, убирая руки за спину. — И это я не говорю уже о том, что в соседнем королевстве за подслушивание отрубают кончик носа.

— Арон, ты пугаешь девочку, — мадам появилась с другой стороны ширмы.

Но она несколько ошиблась, я не была напугана специально брошенными словами ищейки. Смутить меня подобным вряд ли выйдет, скорее я оказалась… заинтересована.

Подавшись вперёд, уселась наконец поудобнее, прижав ноги ближе.

— И почему же им отрубают кончик носа?

Логичнее ведь было — уши, чтобы больше ничего не подслушать, да и другим людям урок.

— Почему? — он наклонился к кровати, опасно нависнув надо мной. Заглянув в его чёрные глаза, на мгновение показалось, будто сама тьма смотрит в ответ. Совершенно по-мальчишески хмыкнув, но щелкнул пальцем по кончику моего носа: — Чтобы не совали свои хорошенькие носики куда не следует!

Его поступок вышел слишком непредсказуемым, таким не похожим на ищейку его высочества, с которым я успела познакомиться. Всего на секунду, но Арон Норвинг открылся совершенно с другой стороны. С той, что он отчего-то прятал в глубине себя, не дозволяя никому до неё добраться.

— Неужели не страшно? — с каплей разочарования уточнил он, выпрямляясь.

— Было бы, будь мы в том самом королевстве. А вообще, совершенно не понимаю о чем вы, я только недавно пришла в себя. Что-то случилось?

И самое главное — максимально невинное выражение лица: несколько взмахов ресницами, широко распахнутые глаза и едва приоткрытый рот.

Хм… обычно это срабатывало. Арон же смотрел на меня с нескрываемым скептицизмом. А в уме, кажется, прикидывал, можно ли выдать подозреваемую в покушении за душевно больную?

«Душечка, нашла с кем тягаться» — протянула наивность, выбрасывая белую тряпку в воздух и позорно капитулируя.

— Что последнее ты помнишь, Елизара? — осторожно взяв меня за руку, мадам Шаррон опустилась на край постели, проникновенно заглядывая в глаза.