— Класс.. — без особого энтузиазма заметила она. — Здравствуй, любимая рутина.

— А после обеда мы полностью свободны. Сходим куда-нибудь? — предложил он.

— Угу.

Клэр согласилась, ведь ей было необходимо отвлечься от тревожащих ее мыслей и переживаний.

***

Тем же вечером в баре…

В баре, куда обычно в конце недели любил захаживать Гордон, сегодня было, как ни странно слишком мало народа.

Гордон сидел за барной стойкой и подносил что-то мутное к губам, когда к нему подошла Клементина.

— Неужто ты позвал меня, чтобы умолять не увольнять тебя? — начала она шутливым тоном, что казалось, после недавнего, ей совсем было не свойственно.

— Ты и так меня не уволишь. — спокойно заметил он, делая еще один глоток.

— Это почему же еще? — удивилась она.

— Мы же с тобой были напарниками. Такое не забывается.

Клементина улыбнулась, будто вспоминая то время.

— Да. Сколько лет, сколько зим минуло с тех пор. — согласилась она, устраиваясь рядом с ним и говоря бармену. — Мне то же, что и ему.

— Ты еще помнишь те годы? — спросил у нее Гордон, явно надеясь на положительный ответ.

— А как же! — весело ответила женщина.

Гордон продолжил:

— Ты тогда была настоящим борцом за справедливость. Помню всегда первая кидалась в бой.

Клементина отмахнулась от него:

— Не напоминай! Молодая была — глупая.

Она отпила глоток и повертела свой бокал в руке.

Однако, бывший напарник не согласился с ней:

— Не говори так. Сейчас ты начальник полиции, носишь звание героя. Все это было не зря.

— А что толку? — не соглашалась та. — Все мои молодые годы ушли на это. Я слишком многим пожертвовала ради полиции.

С этими словами она подняла край своей рубашки и оголила живот. На котором четко выделялся шрам от пули. Гордон долго и внимательно разглядывал его, словно пытаясь запомнить все до мельчайших подробностей.

Клементина тем временем продолжила, и голос ее становился все более одиноким и звенящим в полупустом баре:

— Жизнь женщины без детей лишена смысла. Без мужа, без детей, без нормальной жизни…

Голос этой сильной женщины вдруг осекся. И Гордон тут же поспешил приободрить ее:

— Не говори так. Ты спасла многих людей. А еще у тебя есть племянник, которого ты очень любишь.

Клементина согласилась:

— Да, я очень сильно люблю его. Но это сын моей сестры — не мой. Он никогда не будет воспринимать меня как свою собственную мать. Свои дети — это другое, Гордон. Тебе этого никогда не понять.

— Потому что я мужчина или потому, что у меня нет детей? — спросил он.

— И то и другое. — Женщина улыбнулась и попросила бармена повторить свой напиток.

Бывшие напарники еще долго так сидели, вспоминая свое общее прошлое.

Весь обратный путь с задания Клэр с Домиником молчали. Оба были погружены в свои собственные мысли.

Она сейчас была очень огорчена их последней с Дрейком встречей. Неправильно было вот так им расставаться. Это все оставляло тяжелый осадок в ее душе.

Клэр сейчас думала, что по крайней мере ей следовало бы еще раз перед ним извиниться и все нормально объяснить. Сказать, что не все в полиции такие плохие и, что это была лишь крайняя мера для особо опасных преступников. Но захочет ли он ее теперь слушать?

Вот такие мысли терзали ее в данный момент.

Из глубокой задумчивости ее вывел голос ее напарника:

— Выходи.

— Что? — переспросила она, будто только что проснувшись.

Тогда он устало повторил:

— Выходи говорю. Мы приехали.

Машина остановилась возле небольшого кафе, находящегося в не очень людном месте.

— Нам надо поговорить. Более спокойного места я не нашел. — пояснил он, затем с улыбкой добавил:

— Заодно и поедим. Тут неплохо готовят, а мы даже еще сегодня не обедали.

Из желудка Клэр и впрямь готов был выпрыгнуть голодный зверь. Он рычал и вырывался, поэтому девушка без колебаний согласилась.

Как и сказал Доминик, внутри и правда было тихо. Посетителей почти не было.

Снаружи сегодня ярко светило солнце, но плотные занавески придавали внутреннему интерьеру загадочность и даже некоторую долю романтики.