– Зря мы мешок с тебя сняли, — пробурчал щекастый.

– Ральф, будь уважительнее с благородной дамой! — Толле семенил следом за нами, звеня связкой ключей.

– Да какая она благородная, — здоровяк хотел махнуть рукой презрительно, но вовремя вспомнил, что обе его лапы заняты, так как держат меня медвежьей хваткой, — прислуга в таверне. Я ведь думал, что это дочка хозяйская, в потемках не разглядел лицо. А как господин Фил с нее мешок стянул, так ясно стало - ошибка вышла.

Лестница закончилась и мы добрались до очередного коридора. Просторного, с кучей дверей и факелами на стенах.

– Вот ты дурень, Ральфи, — расстроился Толле, — так бы она хоть за местную знать какую-никакую сошла. А ты совсем безродную притащил!

– Что, обратно выпустить?

Я с надеждой затаила дыхание.

– Нет уж, — вздохнул блондинчик, — мизи, мы вам грамоту выправим, оформим дальнее родство с каким-нибудь разорившимся баронетом. Или тем же трактирщиком, кажется, у него дядя служил при дворе. Заплатим ему, он и согласится.

– Вот, с приличной семьей тебя породним, хоть и на время, радовалась бы. А то пихаешься!

Я чуть не прослезилась от такого великодушия.

– Наконец-то у меня будет высокородная семья! — сказала я с воодушевлением.

Громила, пыхтя, перестал меня наконец волочить, мы остановились перед одной из дверей.

Толле завозился с ключами, подбирая нужный. Наконец, меня втолкнули в помещение. Я ожидала увидеть камеру для заточения, с кандалами на стенах. Но это было просторное и уютное жилье. Оно почти не уступало моей комнате в доме родителей.

Просторная кровать под балдахином выглядела мягкой и удобной, туалетный столик заставлен полезными и красивыми баночками. В одной из стенок виднелась полуоткрытая дверь в уборную. И пахло приятно, свежестью и травами.

Меня обожгло ужасной догадкой. Такой неприятной, что я чуть на колени не упала и заголосила, потеряв свойственное мне самообладание:

– Ральф! Толле! Миленькие! Выпустите меня отсюда! Я не такая вовсе, в борделе служить не смогу!

– В борделе? Ты чего, мизи? — здоровяк почесал в затылке. — У нас при Фестонском замке и нет такого.

– Мизи, вы неверно нас поняли, — Толле мягко подтолкнул меня к мягкой кушетке, обитой бархатом, усадил. Налил в стакан воды из графина, подал.

– У нас тут не бордель, а замок благородного лорда Таммера. И вам выпала честь принять участие в отборе невест.

– Что? — набранная в рот вода фонтаном выстрелила на камзол Толле. Парень поморщился, но продолжил вежливо улыбаться.

– Нам потому и надобно будет поправить ваше родословие. Хотя бы на бумаге. Претенденток нельзя просто с улицы набирать, а у нас последней участницы не хватало. Уж извините, что пришлось вас сюда доставить таким варварским способом. На какое имя сделать документ о вашем происхождении?

– Луира Шелдон, — сказала я, гадая, сильно ли глупо было сорвать свой отбор, чтобы попасть на чужой.

– А разве лордам можно жениться на дочках трактирщиков, пусть и богатых? — проинтересовалась я у Толле.

Ральф неприлично заржал.

– Не волнуйтесь, жениться ему на вас не придется, — хихикнул и блондин, — конечно, у нас приветствуются браки между представителями равных сословий. Но в основном это жесткое требование для королевских особ. Тут главное, чтобы кандидатки были из хоть какого-то рода, не совсем уж плебейского.

– Да ты не переживай, мизи Луира, вылетишь еще на втором испытании, если дойдешь. И отступные получишь. — Пообещал громила. И маслянисто подмигнул. — Может, я на свидание тебя потом приглашу, если вести себя хорошо будешь.

– Это слишком большая для меня честь, — сказала я с чувством.

– И то правда, — задумался Ральф, — мой папенька садовником при лорде служил, тоже не самый мелкий человек был! Мне со служанками тискаться ни к чему.

Меня это немного успокоило.

– Условия участия в отборе весьма выгодны для вас, — продолжил обрабатывать меня Толле, — вам ничего не угрожает. Будет три дня на подготовку, а затем само действо, оно продлится пять дней, по числу испытаний. Как только вылетаете — получаете вознаграждение за уделенное нам время и причиненные вам неудобства. Только придется подписать небольшую грамоту.

– Похвальную? — удивилась я.

– Нет, секретную, — объяснил Толле, — что вы участвовали в отборе по своему почину и претензий к лорду Фестонскому не имеете.

– А потом меня отпустят? — уточнила я.

– В тот же день! — Толле положил руку на сердце и закатил глаза для убедительности. — Можете мне поверить, мы никого еще не обидели ни на одном отборе.

– А что, это не первый? — мне стало интересно.

– Пятый, — брякнул Ральф. Толле бросил на него упреждающий взгляд, но великан пожал плечами. — А что? Она все равно бы узнала.