– Позже. – Взгляд упал на дверь кабинета. – Идем.

– Заперта. – Попытавшись открыть ее, резюмировал санклит.

– Сим-сим, откройся. – С пресерьезным видом произнесла я и провела рукой по двери. – Попробуй еще раз.

Мужчина толкнул тяжеленную махину, и она распахнулась, приглашая нас внутрь.

– Ты меня пугаешь, любимая! – пробормотал Драган, пройдя в кабинет. – Расскажешь?

– Неа, у девочек-Ангелов тоже есть секреты!

– Злая вредина! – он вздохнул, подошел к столу на массивных львиных лапах, мельком глянул на какие-то бумаги и замер.

– Что это? – я подошла к нему.

– Документы о праве наследования тобой всего имущества и активов Киллиана. Он все оформил – и брак, и завещание.

– Зачем ему это было нужно?! Решил в человека поиграть?!

– Ты теперь миллиардер, Саяна.

– Горан, не смешно. – Я нервно мотнула головой. – Мне ничего от него не нужно!

– Уверен, никто лучше тебя не распорядится этим состоянием.

– Какой же он мерзавец! – прошипела мисс Хайд, трясущимися руками взяв бумаги.

Но чувство юмора и тут взяло вверх. Осознав, что злюсь из-за получения многомиллиардного наследства, я сначала хрюкнула от смеха, а потом расхохоталась в голос сама над собой.

– Сумасшедшая моя! – улыбаясь, Драган прижал меня к себе.

– Деньги пойдут в фонд. – Отсмеявшись, резюмировала я. – Но госпожой Энжел не хочу быть ни одной лишней минуты! – мой палец ткнул в паспорт.

– Успокойся. Я все исправлю, родная. Тебе вернуть твою фамилию или…

– Горан!

– Что? Ты беременна, так что, как порядочный санклит, я обязан на тебе жениться! – он перестал озорно улыбаться и тихо спросил, – выйдешь за меня, любимая?

– Драган, тебе одной свадьбы мало?!

– Все будет, как ты скажешь, родная.

– Прости, мои нервы не осилят такое. – Я погладила его по щеке. – Давай просто все оформим юридически и на этом успокоимся. Согласен?

– Да, госпожа Драган! – кивнув, довольно промурлыкал он.

Всхлипнув, я уткнулась лицом в его грудь.

– Любимая? Что случилось? Если не хочешь, не будем…

– Прости, это гормоны. – Мисс Хайд хлюпнула носом. – Совсем недавно у меня не было уверенности даже в том, что увижу тебя когда-нибудь. Не знала, смогу ли сохранить жизнь нашему малышу. О том моменте, когда ты возьмешь сына на руки, не осмеливалась и мечтать! – всхлип скрутил тело, и я разрыдалась.

– Сокровище мое! – Горан еще крепче прижал меня к себе. – Не плачь, умоляю!

– Я беременна, паразит! Они сами текут! – простонала сквозь слезы мисс Хайд. – Отвлеки чем-нибудь!

– Как прикажете, госпожа! – мужчина завладел моим ртом.

Застонав, я изогнулась в обожаемом стальном кольце, обвила руками его шею и отдалась приливной волне желания, напрочь забыв о слезах. Но рвотного позыва избежать не удалось и на этот раз.

– То кинжал, то это! – прошипела я, упершись лбом в грудь моего санклита.

– Все будет хорошо! – хрипло пообещал он, поглаживая меня по волосам.

– Мне бы хотелось, чтобы нам было хорошо прямо сейчас, на столе этого мерзавца! – рявкнула мисс Хайд.

– Мы со всем справимся, любимая, – мужчина улыбнулся. – Это мелочи по сравнению с тем, что уже пришлось пережить.

– Ты прав. – Я отстранилась от него. – Пойдем дальше.

Ноги сами привели меня к запертой комнате. Дверь заскрипела, стоило прикоснуться к ней, и рухнула плашмя. Вновь слившись с комнатой, я кожей ощутила ее ауру – выцветшие от времени ненависть, боль, обреченность и забвение.Я обошла хромой, потерявший ногу, едва живой рояль в центре, слушая, как хрустят тусклые хрустальные осколки люстры под ботинками, встала около кровати, где два взрослых скелета баюкали останки младенца, лежавшего между ними, и тихо пересказала Горану трагичную историю трех мертвецов – жертв жестокого Ангела.

– Нужно будет похоронить их. – Прошептал санклит.

– Я сдержала обещание. – Сквозь слезы вырвалось у меня. – Он мертв.

Шум за спиной заставил нас обернуться. Дерево, выросшее в комнате, шевелилось, истерично взмахивая уродливыми сучковатыми ветками, словно пыталось выбраться из болота, засасывающего его все глубже. Пауки в ужасе шарахнулись в сторону, спасаясь бегством.

Приглядевшись, мы поняли, что все объяснялось просто – пол, разъеденный гнилью и корнями, стремительно проседал вниз, увлекая дерево за собой – в подвал, где оно сгниет, в смертельной дреме угасания вспоминая о теплом, ласковом солнечном свете – лучшем, что было в его безрадостной жизни. Оно само погубило себя. Как и Киллиан.

Следующее место мне оказалось незнакомым. Ирония судьбы – именно в спальне Киллиана я не была ни разу. Все оттенки красного, столы и стулья – конечно же, с львиными лапами. Огромная кровать в центре – простая, из сколоченных необработанных досок. Она принадлежала еще его родителям – подсказали вибриссы.

– Все хорошо, родная? – тихо спросил Драган, обвивая рукой мою талию.

– Да. – Я улыбнулась ему. – Задумалась о том, что твоя любовь была моей нитью Ариадны в этом ужасном Лабиринте, Горан. И что бы он ни делал, разрушить нашу связь у него не вышло.