Получив в административной части документы, Грант узнал, что его команда «черных пижам» находится здесь же, в Ня-Чанге. Делать нечего, он решил тут же явиться в часть.

Солнце ослепляло даже сквозь темно-зеленые стекла солнечных очков. В его беспощадных лучах с нестерпимым блеском пылали белоснежные стены пяти громадных корпусов базы, в которых размещались склады с оружием и боеприпасами, продовольствием, обмундированием. Вот склад «стерильной» экипировки, а рядом казарма, в которой жила команда А-345. Здесь под кварцевыми лампами загорали некогда Честэр и Харди, Стадз Хуллиган, Макс и Фриц… Не помог им камуфляж из крашеных волос и темно-бронзовой кожи.

Многие казармы этой базы названы в честь и память «зеленых беретов», сложивших голову во Вьетнаме. Теперь как будто перестали присваивать казармам имена рядовых и унтер-офицеров, а то зеленоберетчики уже начали называть этот военный городок «моргом». «ЭВЕРХАРД», «ГУДМЕН», «КОРДЕЛЛ». Корделла Грант помнил по Форт-Браггу, на одном курсе учились…

Скоро, наверное, повесят еще одну мемориальную доску у входа в какую-нибудь казарму: «ГРАНТ».

Какая судьба ждет его в новой роли? Пошлют в партизанский район, именуемый «Железным треугольником», для разведки подземных тоннелей и потайных дзотов в дамбах? Или забросят в тыл знаменитого 514-го батальона Ви-Си, который считался среди джи-ай самым страшным из всех батальонов Виктора Чарли?

База «черных пижам» оказалась крепостью внутри крепости. Полукруглые железобетонные доты, колючая проволока, запретительные надписи: «КИП АУТ!», «АУТ ОФ БАУНДЗ!»

Здесь Гранта ждал пренеприятный сюрприз: в штабе его встретил тот самый полковник «красных беретов», который приходил к нему в госпиталь по делу капитана Шина.

— Рад, очень рад, что мы будем служить вместе! — расплылся в слащавой улыбке полковник, скаля зубы. — Уверен, что мы еще вернемся к разговору о лучшем способе почтить память моего покойного кузена! Теперь вы с нами, капитан Грант. Поверьте, для нас это большая честь!

В словах полковника Грант почувствовал скрытую угрозу. Значит, этот щеголь с погонами полковника — кузен незадачливого Тон Дык Шина! И, как видно, полковник помышляет о родовой мести, о вендетте! В веселенькую же историю он попал!

— Велика честь служить в ягдкоманде! — невпопад съязвил Грант, закуривая и назло полковнику взгромоздив ноги в ботинках на его стерильно чистый стол. — Нацистам ягдкоманды не принесли успеха.

— Ну при чем тут нацисты, капитан! — тонко улыбнулся кузен незадачливого Шина. — Помнится, в самом начале века вы, американцы, учась у англичан, ваших старших партнеров по колониализму, создавали псевдопартизанские отряды для борьбы с партизанами на Филиппинах. И не без успеха: благодаря этой тактике американцы захватили вождя филиппинских партизан. Надеюсь, и вам тоже повезет, капитан!

Грант сплюнул на пол. Гамбит разыгран не в его пользу! С этим эрудированным субъектом надо, однако, держать ухо востро!

— Известно вам что-нибудь о моем новом задании? — спросил Грант.

— О да! — еще тоньше улыбнулся полковник, обнажив сильно выступающие вперед зубы. — Для вас, мой многоопытный коллега, запланировано нечто совершенно особое! Миссия экстракласса! Речь идет вовсе не о рутинной тактической разведке в ближнем тылу Вьетконга. Для вас это слишком мелкая и неблагодарная роль! Вам предстоит выполнить экстраординарное задание ЦРУ!

С этими словами он вспорхнул, подлетел к несгораемому шкафу, открыл ключом один из верхних стальных ящиков, достал какое-то объемистое дело.

— Задание, капитан, в высшей степени секретное и нетрадиционное. В двух словах оно сводится к следующему: ваша команда «черных пижам» должна под видом вьетконговцев устроить налет на деревню, расположенную на ничьей земле, и инсценировать «зверства Вьетконга»: подвесить за большие пальцы рук старосту, выпустить ему кишки, отрубить голову нескольким «американским агентам». Ничего сложного. Это необходимо для контрбаланса в так называемом мировом общественном мнении. За последнее время слишком много шумят о зверствах нашей стороны, об отрезанных ушах вьетконговцев и так далее. Думаю, вам ясны выгоды такого задания: за его особую секретность вам заплатят не только высокой наградой. После такого дела вас уже никто не направит в тыл врага, дабы не рисковать раскрытием тайны высшей классификации! Вы войдете в номенклатуру неприкасаемых. Поздравляю вас от души, капитан! Вам здорово повезло!

— И вы думаете, что я смогу выполнить такое задание? — не своим голосом спросил Грант полковника.

— Не сомневаюсь в этом, капитан! — бодро ответил тот. — Полковник Фолькстаад рекомендовал для этого задания именно вас.

— Насколько я помню, — борясь с дрожью в голосе, произнес Грант, — в мировой прессе уже просочилось однажды сообщение о кровавом маскараде, устроенном ЦРУ здесь, во Вьетнаме. Тогда я не поверил в обвинения газетчиков.

— Верно! — с необыкновенной легкостью подтвердил полковник. — Вот в этом деле имеются все материалы о специальных акциях такого рода и о реакции на них. Надо признаться, что первые опыты в психологической войне были довольно неуклюжими. Нож в спину нам воткнул некий либеральствующий сенатор США Стивен Янг. Вот сообщение агентства «Ассошиэйтед пресс» от 16 октября 1965 года. Я цитирую: «Сенатор Стивен Янг, только что вернувшийся из миссии по сбору фактов во Вьетнаме, заявил, что, как якобы сообщил ему некий работник ЦРУ во Вьетнаме, ЦРУ совершает там зверства в целях дискредитации Вьетконга». Это из газеты «Филадельфия Инквайрер» от 20 октября 1965 года. Сообщение Янга произвело в Вашингтоне, да и во всей стране впечатление разорвавшейся водородной бомбы. Нью-йоркская «Геральд Трибюн» в номере от 21 октября писала о панике в государственном департаменте и ЦРУ. Белый дом опасался «катастрофической реакции» за рубежом. А этот Янг стоял на своем. Я цитирую: «ЦРУ наняло ряд южновьетнамцев, которые выдают себя, согласно инструкции, за вьетконговцев… Некоторые из них казнили двух деревенских старост и изнасиловали нескольких женщин». Кстати, капитан, не забудьте об изнасиловании — это всегда действует на воображение. Главное же — состряпать это дельце, и концы в воду, чтобы никакие янги нос не подточили!

Грант отупело молчал. Чего-чего, а такого он никак не ожидал. Он чувствовал себя оскорбленным до глубины души. При мысли о полковнике Фолькстааде у него сжимались кулаки: это, конечно, все он придумал, решил разом закалить бакалавра искусств, навсегда излечить от донкихотства, мягкотелости, сопливого гуманизма. Но придумать такое!.. Какое же поистине чудовищное воображение у этого человека! Надо принять решение. Он, Грант, не может пойти на такое дело…

— Желаете посмотреть, как мы тут живем? — донесся до него голос полковника. — Офицеры — по двое в комнате, прочие — по двенадцать человек…