— Я распоряжусь, чтобы заготовили инструменты для работы! — едва не побежал исполнять волю Владык Арафинвэ.

— Приступайте, как можно скорее, — улыбнулся Манвэ. — Сухостой слишком хорошо горит. Все деревья, кусты и высокую траву свозите к Таникветиль. Даже мёртвые растения могут послужить нам в последний раз.

***

«Любовь — это самопожертвование, — повторял себе Майя Тилион слова Владыки Манвэ. — Если твоя избранница выбирает не тебя, если смысл её пути не есть любовь, ты должен отпустить её или присоединиться».

— Но я не хочу ни того, ни другого! — с горечью прошептал Тилион. — Мне не нужна слава, мне не нужен свет, мне нужна Ариэн!

Но… Любовь — это отречение от всего, кроме любви.

Берега Средиземья близко...

Вала поднялся с трона и взял в руки корону, лежавшую на специально сделанной для неё подставке.

— Как вы засияли, творения Феанаро Куруфинвэ! — криво улыбнулся Мелькор. — Злой огонь в вас загорелся! Но-но, не кусайтесь, я не повторю своей ошибки.

Надев корону, Вала Мелькор направился к выходу из твердыни. Подземные коридоры, чёрные и ажурные, мрачно-изящные в своей пугающей красоте могли казаться бесконечной чередой зеркал или уходящей в ничто системой арок и колонн. Крепость в одночасье обращалась непроходимым лабиринтом, состоящим из стекла и заострённых копий, если на то была воля хозяина. Но сейчас Вала Мелькор хотел просто пройти к дозорной башне, замаскированной чарами под обыкновенную скалу со снежной шапкой на вершине, поэтому его твердыня изменила облик, выпрямив пути и осветив нужный коридор.

Вала Мелькор прислушался. Что за странная мелодия? Это же… нет. Не может быть. Или может? Но… как? Ошибки быть не могло: Хозяина Севера, как называли Мелькора в Средиземье, окутала музыка Изначальной Песни Творения. И настоящим чудом стало то, что это пели Сильмарили. Раньше такого никогда не случалось, Вала даже не знал, что Камни на это способны.

— Мои крошки, — улыбнулся Мелькор, — вы полны сюрпризов. Что же заставило вас петь? Папа приехал? Что ж, я ждал его. Очень ждал.

***

— Объявляем всеобщую мобилизацию! — скомандовал Вала Мелькор созванным в спешном порядке военачальникам. — Всех орков, поселившихся за границей Ангбанда, собрать в войско, выстроить охраной у внешней стены. В случае атаки пошлем на передовую. Основные силы пусть готовятся, и пошлите разведку. В бой с ходу не бросаться. Только по команде. К морю отправляйте орков, обученных речи врагов. Но пусть не выдают своё знание. Пусть заморские эльфы не ожидают, что их язык известен моим храбрым воинам. На этом пока всё. Выполняйте!

***

Лодка скользила по чёрной, блистающей отражениями звёзд поверхности моря, лёгкая рябь бежала по воде, ветер едва ощущался. Берег остался далеко позади.

— Милая, можешь вылезать, — сидевший на вёслах молодой эльф-авари потормошил лежащее на дне одеяло.

Плотная ткань зашевелилась, из-под нее показались каштановые волосы, потом карие глаза. Большие, глубокие. С задорным огоньком. Запретная любовь — что может быть слаще?

— Я верю, — улыбнулись губы, открывшиеся, когда одеяло соскользнуло ниже, — что однажды ты, моё сокровище, построишь корабль с золотыми парусами, и мы уплывём на нём за море. Там никто не помешает нашей любви. Там не будет моего отца. И там все равны: дети вождей, воинов, колдунов и охотников. Все. Все могут жениться друг на друге.

Молодой эльф обнял возлюбленную за талию, стал целовать ярко очерченные алые губы, спустился по шее на грудь…

— Что это, милый? — вздрогнула вдруг дева, устремив взгляд на горизонт. — Смотри!

***

— Это… Мне не кажется?

Сидевший на берегу эльф, пьющий перебродивший сок яблок с мёдом, вскочил на ноги, едва не выронив бутыль. Его двое друзей отложили охотничьи луки и тоже встали.

— Кажется, мы выпили слишком много…

— Но нам не может казаться одно и то же!

— Сообщим вождю! Быстрее! Собираемся!

— Но мы ушли давно, а охотиться не начинали. Как объясним, почему без добычи?

— Ладно, поймаем что-нибудь и пойдём к вождю.

***

Поросшие густым кустарником скалы надёжно укрывали отряд от посторонних глаз, зато с вершин было прекрасно видно море до самого горизонта.

— Господин был прав, — сощурился орк, облизывая изогнутый нож, — плывут корабли. Пророчество сбылось. Грядёт большая война, после которой все погибшие герои, убившие много врагов, переродятся в священной земле. Кровь и смерть — вот путь к свету! Вы, мои храбрецы, готовы пожертвовать своей шкурой ради счастья после смерти?