— Я соглашусь только на соревнование в стрельбе! — никак не мог успокоиться Ангарато после разговора с Глорфинделем. — Третий Дом изначально вёл политику мира и созидания! Мы не станем сворачивать с этого пути!

Артанис было, что возразить собрату, но принцесса понимала — бесполезно, ведь сам Финдарато настаивал на неиспользовании оружия, за исключением самых крайних случаев.

— Ты абсолютно прав, — серьёзно ответила Артанис, кивнув в знак согласия. Пламя костра подсветило алым её прозрачно-голубые глаза. — Вы с братом немедленно отправляетесь назад пополнять запасы угля и дерева. Король Финдарато Инголдо даст вам столько эльфов в помощь, сколько потребуется. Не задерживайтесь в пути.

Ангарато посмотрел на принцессу очень удивлённо, с подозрением.

— Выполняй приказ короля, эльф, — глаза Артанис сузились. — Нам нужны дрова и уголь. Кто-то неверно рассчитал количество, и я надеюсь, это был не ты. Но… Кто знает? Так что, иди и исправь недочёт.

Если бы около девы не стояли пятеро воинов, эльф, возможно, продолжил бы разговор уже в ином ключе, но дело могло принять опасный оборот, пришлось подчиниться.

— Зачем ты так, сестра? — с досадой произнёс Финдарато, отставляя в сторону продолжающую играть арфу. — Хотя… Не отвечай. Ты говоришь, я король, но у меня совсем нет власти над морозом, и вот… Струны двух моих арф лопнули. Понимаешь, что это значит?

Артанис понимала: это означает, что Финдарато сейчас начнёт делать глупости. Было видно по глазам эльфа — он в отчаянии, но перекладывает вину за своё состояние на лопнувшие струны.

Сделав знак охране отойти, Артанис приблизилась к брату.

— Что случилось? — тихо спросила эльфийка, обнимая Финдарато за плечи.

— Я же сказал: струны лопнули от мороза. Оставайся здесь, любезная сестрица, а я с моими верными пойду на разведку. Не спорь! Я король и делаю, что хочу.

Если бы вокруг не было так много подданных, Артанис бы не позволила брату уйти, но подрывать авторитет короля спорами при всех…

Осталось лишь смотреть вслед уходящему Финдарато и слушать замолкающую музыку выдерживающей мороз арфы.

***

Выходя, наконец, из шатра отца после долгого тяжёлого разговора о дальнейшем пути, Турукано пошёл через лагерь, замечая, как смолкают разговоры, когда он приближается. Плохой знак… Однако замолкали не все: дети не понимали, несмотря на тычки и щипки взрослых, что надо перестать плакать, жаловаться на усталость, холод и тоску по дому, когда рядом сын государя, поэтому продолжали говорить правду о том, что думали эльфы о походе. Закрыв шарфом лицо от ветра и начавшегося снегопада, Турукано ускорил шаг, и пристальные взгляды в спину словно подталкивали его.

«Если Иттариэль думает так же, — решил для себя сын Нолофинвэ, — я верну её в Аман. Дочь не обязана отвечать за горячность мамы».

И вдруг нарушилась тенденция затихания голосов при приближении принца: на шею Турукано с радостным возгласом бросилась Эленнис, срывая с лица мужа шарф и осыпая поцелуями холодных губ, из которых струилось паром горячее дыхание, пьянящее, словно крепкое вино. Нолдо сам не заметил, как его руки прижали супругу.

— Иттариэль… Она не мёрзнет? — понимая, что если не спросит об этом сейчас, потом забудет даже собственное имя: останется только дурацкое прозвище, данное женой. И полное забытье…

— Наша малышка, — между поцелуями произносила Эленнис, — подружилась с твоим летописцем, и скоро станет умнее короля. Надеюсь, за это не казнят?

— Я…

«Что же я хотел спросить ещё?»

— Всё хорошо, — ухо согрело горячее дыхание, потеплевшие губы стали мягкими, коснулись мочки.

— Эленвэ, будь так любезна, отпусти моего принца! Разговор есть!

Турукано не сразу понял, что речь о нём. Звонкий голос Глорфиндела тащил в холод реального мира, но кровь уже отлила от головы, а стук сердца оглушил.

— Всё ясно, — рассмеялся военачальник, увидев пустой взгляд принца. — Ладно, найду более благодарного слушателя.

— В чём дело? — отойдя от жены и умывшись снегом, попытался прийти в себя Турукано.

— В погоде, — испытующе посмотрел на принца Глорфиндел. — И в том, что Третий Дом не признаёт короля Нолофинвэ своим владыкой. Я предложил решить этот неловкий вопрос полюбовно: поединком с их лучшим воином.

— С Артанис? — страдальчески улыбнулся Турукано, снова обняв жену.

— С Артанис будет сражаться Эленвэ, — подмигнул Глорфиндел, поправляя капюшон, съехавший из-за ёрзающего за пазухой зверька. — Думаю, нам стоит поговорить с королём.

«Опять…» — обречённо подумал сын Нолофинвэ, но понимал, что отдыхать действительно не время.

— Мой принц, — усмехнулся Глорфиндел, смотря на сникшего Турукано, — ты вроде бы к отцу идёшь, а не на суд Валар. Взбодрись.

— Сколько из нас, ушедших во льды, пролили кровь? — очень печально спросил сын Нолофинвэ. — Сколько из них уверены, что прощения Валар не будет или не хотят его вымаливать? Пока мы не начали замерзать, принципы были крепкими. А что теперь?