Наконец, когда сдало мое терпение, а хвост ящерицы скрылся за очередным поворотом, я решила: с меня хватит — разворачиваюсь и… и… Мой взгляд уперся в длиннющий темный тоннель за спиной, уходящий далеко в сторону. Хорошо, что стены этого прохода были покрыты какой-то странной светящейся пыльцой, — было видно практический все. Как я умудрилась пройти так далеко, ума не приложу.

— Мириам… — пропыхтела, падая на четвереньки и начиная ползти в ту сторону, где недавно видела светлое тело ящерицы. Эти тоннели явно не для человеческого роста.

Волосы растрепались, и навязчиво лезли в лицо.

— Мариам, имей совесть. Пошли обратно…

— Шей — я… — холодный нос уперся в мою макушку, поднимать голову не стала, не очень хотелось, с этой ящеркой становиться нос к носу.

— Шей, значит, — перекатилась на пятки, получилось удачно — теперь я хорошо различала все тело ящерки.

Она немного просканировала меня своим взглядом, развернулась, продемонстрировав удивительную гибкость, спрыгнула в темноту. И только тут я заметила, что дальше тоннеля нет, непроглядная темнота это наглядно демонстрировала.

Пришлось ползти. Я совру, если скажу, что мои колени не тряслись. Да я вся тряслась: мышцы от полученного напряжения, колени от страха, губы от холода. Не добавляло комфорта стоящая здесь влага: одежда намокла и противно липла к телу.

Подбородок позорно задрожал, когда я подползла к краю, заглянула вниз. Ох — ё!

Шей была уже внизу и выжидательно смотрела на меня, недовольно переминая всеми лапами по мелкому песку. Это была довольно большая площадка, откуда-то сбоку освещаемая красным светом.

— Ш-ш-ш…, — поторопила меня ящерка.

Высота была метра полтора, казалось бы немного, но очень страшно.

Развернулась и свесила ноги вниз — что тянуть.

Прыг! И уже приземлилась. Шей уже успела ухватить меня за брючину и потащила куда-то в бок. Я была дезориентирована и поэтому пошла без сопротивления.

Красный шар, размером с баскетбольный мяч, мягко светился, освещая всю небольшую пещеру.

Свет завораживал. Сделала шаг вперед.

— Прикас-с-сни — сь…

Шей стояла чуть позади и внимательно следила за мной и за моими движениями. Мне очень хотелось ее послушаться, более того, я интуитивно стремилась к этому. Крепко сжала руки в кулак и резко развернулась к ящерице.

— Объяснись, — отдала приказ.

Она, чуть склонив голову, сделала от меня шаг назад. Несколько секунд просверлила взглядом песок, словно раздумывая о чем-то. Но меня эта мнимая покорность не убедила.

— Я покаж-жу. Шсядь…

Ничего другого не оставалось, как сесть и, собрав волю в кулак, уверенно уставиться на Ящерку. Медленно передвигая своими округлыми ногами, она довольно близко приблизилась, по спине пробежали трусливые мурашки, но я не пошатнулась, а так же осталось сидеть на пятках, опираясь на колени.

Миг и место зрачков ящерицы, в которых отражалось алое свечение камня за моей спиной, возникли уже знакомые схематические картины из снов. Они мелькали как в диапроекторе, одна за одной.

И послышался фоновый голос.

«Мы исконные жители этого мира, были порабощены и почти уничтожены. Уничтожены. Десятилетиями наблюдали, как гибнут наши дети от непонятной болезни. Мы пытались сражаться» — картинка показала людей с огнестрельным оружием в руках, — «Мы хотели договориться, чтобы нас не трогали», — картинка показало огромное поле, усеянное телами, по которому уже ходили знакомые мне птицы-падальщики.

«Нас не хотели слышать. И тогда мы выкрали душу этого мира у людей и спрятали глубоко в горах. Душа — это первый вариант алтаря. Она слабая… Она находится у тебя за спиной. Мы выжили. Точнее выжили из нас единицы. Мы приспособили эту местность для себя. Остальное забирайте! Это не трогайте! Горы! Эти НАШИ!»

Я почувствовала, что ударилась копчиком. От угроз в голосе Шей отшатнулась назад и упала.

Теперь она надвигалась на меня. Я принялась отползать. И ползла пока не уперлась лопатками в подставку с шаром.

— Наша. Оставь нам!

— Воу, зубастая, полегче, — с трудом сохраняя спокойствие, поднялась с земли и выставила ладони перед собой.

Ящерица сделала еще один шаг ко мне.

— Если ты сейчас меня схарчаешь — придется искать новую Хранительницу. Ты уже поняла, что сама ты не сможешь занять это месть.

— Не могууу, — выдохнула эта гадина. — Ш-ш-шкуру сменила и не могууу…Не могуу…

Она завертелась на месте, неужели это так истерика проявляется.

«Ага, — про себя подумала, — шкуру она сменила, краской разукрасилась светящийся, понятно теперь, где она ее взяла — пыль со стен соскребла. А сама как была тварью, так и осталась».