Мы проследили за еще одним «Фе-е-ен Шу-у-уй!»

Птички постояли еще немного, а затем выстроившись маленькой пушистой, но бесспорно гордой колонной, направились прямиком ко мне.

Ветра не было, и Говоруны подошли ближе, посверлили меня своими темными маленькими глазками, и не дождавшись никакой реакции переглянулись. Неожиданно самый маленький из всех, вышел вперед, слегка переступил с одной лапки на другую, а затем с боевым кличем «Фен шуй!» больно клюнул меня в носок сандалии. Правда больно! И обидно.

— Ай! — воскликнула, и аккуратно отодвинула боевую птичку в сторону, с обидой проговорила: — топай, давай, отсюда, мелюзга.

Сергей, наблюдал за всем этим и трясся. Естественно, от смеха.

Круглая малышня гордо вздернула клювики и, пискляво переговариваясь между собой, скрылась в зарослях.

— Идите, идите, маленькие, а-то тетя Катя злая. Маленьких обижает! — проводил птичек утешительными слова Серега.

— Больно, между прочим было, — обиженно пожаловалась. Все Катю обижают в этом мире, даже эти мячики на спичках.

— Да ладно тебе дуться! — Серега слегка меня приобнял и щелкнул по носу. Я лишь горько-горько и печально-печально вздохнула.

Уже позже, когда, наконец, получилось плотно поесть и привести себя в порядок, я обнаружила пропажу одной из страниц моей книжки, зато на теле появился новый рисунок в виде трех спиралей.

Глава 20

— Я отправил всех наших сопровождающих вперед, — Шэн появился так неожиданно, что я вздрогнула и выронила глиняную кружку с настоем из успокаивающих трав.

Едва ли успела моргнуть, как мужчина оказался около меня и уже возвращал потерянный предмет в целостности и сохранности, оторожно, разгибая пальчик за пальчиком, укладывал напиток ко мне в ладонь. Я шокировано смотрела на него, а он скромно улыбнулся и проговорил:

— Держи.

Немного придя в себя, похлопав глазами, закрыла рот и сделала большой глоток успокоительного. Чему я удивляюсь?!

Между нами возникла уютная тишина: чуть в стороне потрескивал костер, разбрасывая в стороны быстро гаснущие искры, и отправляя в небеса густой дым. Думаю, пришло время для вопросов и ответов.

— Зачем и куда мы вообще направляемся? У нас же есть какая-то цель? Есть же…

Шэнли бросил на меня искрящийся взгляд, вот и гадай теперь.

— Надеюсь, весь смыл не в том, чтобы разрисовать мое тело, — хохотнула я, наблюдая, как оттенки шоколада сменяют друг друга в его глазах.

— Что тебе не понятно? Ты — Хранительница, одно твое существование уже чудо для нашего мира.

Страдальчески закатила глаза. Я уже начинала в этом сомневаться, после того, как меня хорошенько приложило об пальму.

Наблюдая за минами, которые я старательно корчила на лице, Шэнли подсел рядом, мы почти соприкоснулись бедрами, по телу пробежала нервная дрожь. О нет, он опять начинает свои игры.

— Катя, — он нежно убрал прядь моих волос за ухо, — давай, разберемся с текущими проблемами, а потом уже со всем остальным. Сейчас самое главное — это ты.

Я сглотнула: где Орлов, когда так нужен? Шэнли взял меня за руку и осторожно погладил пальчики.

— Мой род всегда был предан Хранительницам, мой отец отдал свою жизнь. И я обещаю, что буду защищать тебя и твою семью ценой своей жизни.

И тут моя челюсть отвисла окончательно, когда Шэнли плюхнулся передо мной на одно колено, приложил правую руку к груди и склонил голову.

Я сделала весьма неаккуратный глоток настойки и облилась как самый настоящий свинтус.

Что я чувствовала в данный момент — разочарование? Он так загадочно подходил к своему признанию, что я полностью была настроена на романтику, зарделась и смущалась, думала, что сказать: «я пока не готова» или «давай не будем торопиться».

— Хранительница… Примите мою верную службу… — проговорил он, не поднимая на меня взгляд. Видимо, я должна его посвятить в рыцари или сказать какую-то пафосную фразу.

Я подумала, ещё подумала, и решила, что обойдется.

— Пойду я лучше отдыхать, — выдавила нарочито громкий зевок, поднимаясь с насиженного места (это был все тот же рюкзак) — а ты, как надоест, смени позу и займись делом.

Каким делом ему нужно было заняться, естественно, не уточнила. Сама понятия не имею.

«Гад! Гад! Гад!»

Нет, он определенно меня раздражает и даже немного бесит. Вон как дрожит рука с успокаивающей настойкой — довел. Сделала громкий глоток и вылила эту бурду к чертовой матери.