— И так, — Леська берет меня за руку, а я бросаю взгляд на открывающую дверь. Входит Марк, Антон и Ник. — Ты только не волнуйся, — говорит мужчина, а у меня уже голова закружилась. — У нас есть информация что ваша мама, Анна Сергеевна Воскресенская… — но я не даю ему договорить, поднимаю руку и останавливаю его речь.

— Какая ещё Воскресенская? — непонимающе смотрю на него, а потом на подругу. — У моей мамы фамилия Новосёлова. Вы что-то перепутали, — рядом со мной по другую сторону садится Марк и тоже берет меня за руку. Необходимая поддержка сразу с двух сторон.

Я была в этом уверена, что он ошибся. Да мою маму звать Анна по отцу она Сергеевна, но фамилия другая. Он точно ошибся.

— Тише Вась, — шепчет Леся замечая как мои руки трясутся, Марк свободной рукой прижимает меня к себе.

— Я не перепутал. Вот, — протягивает мне белый конверт, — загляните.

Мы вместе с Лесей засовываем в него любопытные носы как только открыли его, а там фотографии. Много фотографий. Вытаскиваю первую попавшуюся и увидев на ней лицо улыбающейся женщины очень похожей на мою маму, конверт выпадает из трясущихся рук и все фотографии рассыпаются на пол снимками вверх.

Видя все эти снимки в глазах темнеет, а голова кружится, я вообще ничего не понимаю. Мне кажется, что такого быть не может, это все розыгрыш, чья-то шутка.

Хватаюсь за голову и начинаю раскачивается в стороны. Так плохо как сейчас мне не было даже в детском доме.

— С вами все в порядке? Может водички, — слышу как вода наливается в стакан — Выпейте.

— Вась успокойся, — обнимает меня подруга, крепко прижимая к себе. — Выпей воды и начни дышать.

Только сейчас оторвавшись от нее я поняла что до этого просто не дышала. Делаю глубокий вдох, потом выдох и выпиваю воду в стакане.

— Вот умница, — забирает стакан из моих подрагивающих рук. — Ты как?

Поднимаю глаза на Олесю, а из глаз льются слезы.

В миг передо мной оказывается Марк стоя на коленях, он берет мое лицо в ладони и прижимает к своей груди.

— Прошу тебя успокойся. Мы ее найдем и ты с ней поговоришь, — вытирает мои слезы, но меня снова прорывает и они льются.

— Это не она, — шепчу еле слышно. — Нет, этого быть не может. Слышите? — громко кричу Александру Анатольевичу, — не она.

— Вот возьмите её адрес, — протягивает листок, который забирает Леська. — Больше я вам ничего не скажу. Всего доброго, Василина. Мы свою работу выполнили.

Поднимаюсь с диванчика на котором я все время сидела и меня шатает. Леська надевает на меня куртку и Марк подхватывает меня на руки и выносит на улицу усаживая в машину.

Он оставляет меня одну и уходит к парням. Смотрю в окошко и не могу понять что я испытываю. Кажется что из меня высосали всю энергию, силы и эмоции.

Вижу как Леська передает Марку листок и он идёт в сторону своей машины. Ребята садятся в машину Антона, и уезжают первыми.

Как только он оказывается в салоне, я сразу прихожу в себя и понимаю что если я сейчас не увижу маму, то потом вряд-ли решусь узнав о ней всю правду.

— Поехали к ней, — Марк берет мои руки в свои и целует тыльную сторону ладони.

— Уверенна? Может отдохнешь, а потом уже поедем.

— Нет сейчас, если не хочешь, дай адрес сама доберусь, — начинаю психовать.

Он молча заводит машину поджимает губы и забивает в навигаторе на телефоне адрес.

Я знаю что не должна на нём срываться, но иногда мои эмоции сильнее меня, и сейчас именно такая ситуация.

Мы ехали уже около часа, и это даже не пол пути, ведь на бумажке с адресом другой город, отнюдь не соседний. Всё это время мы с Марком не разговаривали, и я чувствовала в этом свою вину. Я не должна была срываться на нём. А сейчас между нами повисло не комфортное молчание, впервые за всё время как мы вместе.

— Не злись на меня. — говорю, ещё через какое то время, опуская глаза на свои колени.

— Проехали. — бросает небрежно, а мне становится ещё тоскливее.

— Марк я… - пытаюсь подобрать слова, но язык так просто не поворачивается, сказать что я дура, и я виновата.

— Василина, я же сказал, что всё хорошо, я не злюсь, не надо выяснять то чего нет. — потупила взгляд, мне нечего сказать.

Он говорит, что всё хорошо, но тон, которым он со мной разговаривает, и то что не пытается лишний раз обратить на меня внимание ни взглядом ни словом, говорит об обратном.

— Расскажи лучше когда пропала твоя мама. — добавляет уже более дружелюбным тоном.