Шрифт:
Григорий в свою очередь смотрел на присевшего напротив него человека.
Лет пятидесяти, может, чуть старше. Взгляд внимательный, настороженный. Губы сжаты в тонкую нитку. Гладко выбрит, несмотря на поздний вечер.
— Вы ждете кого-нибудь?
— Аркадий Федорович? — в свою очередь поинтересовался Парфен, хотя уже был абсолютно уверен в том, что перед ним полковник Семагин из ГУВД Москвы. Именно тот человек, которого он с таким нетерпением ждал. Почему-то именно таким он и представлял его.
«Интересно, извинится гражданин полковник за опоздание?» — неожиданно промелькнула в голове совершенно лишняя шальная мысль.
Извиняться полковник не стал. Вместо этого потребовал:
— Рассказывай, что произошло.
— Гаишники на дороге тормознули, говорят, рейд у них там какой-то. Капитан…
— Дальше! — нетерпеливо перебил его Семагин, губы при этом он умудрился поджать в еще более тоненькую полоску.
— Короче, Славу со стволом взяли. А с ним еще одного…
— Кто, где взял? — полковник стрелял вопросами, сопя в обе ноздри. Его, надо полагать, здорово бесила Гришкина бестолковость. — Куда взяли?..
— Гаишники обыскали их…
— Дальше!
— Вызвали оперов из МУРа, те их увезли.
— Ясно. Когда это произошло?
— Где-то три часа назад.
— А почему только час назад мне позвонил?
— Так меня тоже не сразу выпустили! Пока помурыжили…
— Ясно, — полковник побарабанил короткими пальцами по столу, что-то соображая. Затем вновь вскинул пытливый взгляд на Гришку.
— А ты со Славой работаешь?
— Да.
— Короче, о нашей встрече — никому! Понял?
— Ясно.
— Ну, бывай.
После чего полковник решительно поднялся и быстро вышел из кафе. Гришка так и остался сидеть за столом. Он смотрел в спину уходящему человеку и чувствовал в душе ужасную опустошенность. Ему еще не верилось, что это конец его злоключений.
Минут через пять за его столик сел Тарасов.
— Ну все, порядок, сейчас освободим тебя от аппаратуры, и можешь катить домой. Завтра позвонишь в половине первого. Я скажу тебе, что делать.
— А что, разве это еще не все? — невольно вырвалось у Гришки.
— Все, все, — успокоил его Олег Андреевич. — Только перед тем, как тебе исчезнуть из Москвы, нужно кое-какие дела уладить. Документы и все прочее.
Что это за «все прочее», Гришка уточнять не стал. С него вполне хватило и того, что сказал капитан.
В машине, стоявшей неподалеку от входа в кафе, спецы сняли с него микровидеокамеру и забрали диктофон.
— Все тютелька в тютельку, — радостно сообщил молодой рыжеволосый парень капитану. — Лучше, чем на «Мосфильме»!
— Ты понял про завтра? — напомнил ему на всякий случай Тарасов.
Гришка кивнул головой и поспешил оказаться на свежем воздухе.
Один.
Машина с федералами уехала, а Парфен еще минут пять стоял и смотрел ей вслед. Затем оглянулся вокруг, словно еще не веря, что он отныне принадлежит сам себе и больше никому. Никто не позвонит и не скажет: «Волдырь! Через полчаса там-то и там-то, ствол наготове!»
На глаза ему попалась уличная дворняжка, суетливо озиравшаяся по сторонам. Бедняга поджала хвост и, на секунду остановившись, засеменила дальше.
Не спеша Парфен шел по улице. Вечер уже переходил в ночь, но на улице еще было много людей. Машины тревожными гудками предупреждали неосторожных пешеходов.
Гришка пытался вспомнить, когда он вот так вот просто шел по улице. Получалось, что очень давно. Он поймал себя на мысли, что давно не видел город таким красивым.
Глава 11
Прошла почти неделя с того времени, когда благодаря Парфену полковник Семагин из ГУВД Москвы был взят в оперативную разработку.
Жил Григорий на квартире у своей жены. На следующий день, как и обещал Тарасову, он позвонил ему в час дня.
— Давай на нашем старом месте, — предложил тот парню, — скажем, в семь вечера. Устроит?
— Вполне, — удивленно согласился Парфен. Он никак не привык, что капитан считается с его мнением. Тем более что тот знал, что сейчас Парфен не зависит ни от каких обстоятельств.
«Наверняка еще что-то им от меня нужно!» — закралось в душу нехорошее подозрение.
Но Тарасов не спешил его чем-либо озаботить, вместо этого огорошил свежей информацией: