Культивация всего лишь на Третьей руне, когда тебе уже пятый десяток лет говорит о полном отсутствии таланта. В таком возрасте уже нельзя рассчитывать ни на какой прогресс — силы воина наоборот начинают с каждым годом увядать. Что в таком случае этот старикашка забыл в таком опасном месте? Очевидно, что он хотел, пока у него ещё было время и силы, немного заработать в здешних рудниках.

Ван Ду уже попадались такие идиоты. Некоторые старикашки прилетают на рудники и видят в этом своей последний шанс разжиться деньгами, пока их культивация совсем не захирела; с виду они как будто ничего не боятся, ибо воображают себя отчаянными. На деле же хватало сломать им пару пальцев, и они сразу как миленькие выкладывают все свои деньги.

Ван Ду снова посмотрел на каменное лицо Фан Линя, и предвкушая, когда оно скривиться от боли, надавил старику на плечо. Мужчина уже видел, как его каменная мина трескается, и этот старикашка начинается корчится... Начинает молить его о пощаде.

Но пощады он не дождётся.

Не первый год мужчина занимался вымогательством, и у него уже сформировалась определённая репутация в городе. Его знали как беспощадного человека, что очень помогало в переговорах с другими людьми его профессии.

Такую репутацию нужно было поддерживать. Для этого однажды Ван Ду раздробил позвоночник одного парнишки, который отказывался платить ему ежемесячную дать, прямо на глазах его жены; девушку плакала и ревела, пока мужчина дробил хрупкую молодую голову ногой, как яйцо на амлет...

Да, руки иногда приходилось пачкать, подумал Ван Ду, вспоминал об этом случае. С другой стороны, не то что бы ему самому не приносило это удовольствия. И если так подумать, мужчина уже очень давно не топтал мозгов и не размазывал красную жижу по заледенелому снегу...

Вот прошло несколько секунд. Пальцы Ван Ду на плече Фан Линя онемели. Мужчина нахмурился, снова покосился на мину старика, а потом ещё сильнее сдавил его плечо. И опять ничего. Как странно... Плечо даже не дрогнуло, как будто на нём была броня. Но Ван Ду не чувствовал никакой брони. Под рубашкой Фан Линя он ощущал только мягкую кожу. Так почему она не поддавалась его напору? Мужчина сконфузился.

А сам Фан Линь в это время, расслабляясь на скамейке и изображая каменную непоколебимость, улыбнулся про себя: Небесный артефакты были величайшими сокровищами Звёздного небосвода. Если одна такая не хотела, чтобы её заметили, её не заметят. Тоже можно было сказать и о культивации Древнего Бессмертного — они держали Ци внутри себя, а потому с виду были намного слабей, чем на самом деле...

Если Небесный Артефакт не хотел, чтобы его заметили, его никто не заметит; удивлённый и уже немного злой Ван Ду пыжился со всех сил, безуспешного пытаясь сокрушить косточки в плече Фан Линя и совершенно не понимая, что всё это время давит на крепкую сталь у него под рубахой. Самого же Фан Линя немного веселило, как его лицо краснеет, а уродливая улыбка постепенно меняется в не менее страшную гримасу напряжения; такими темпами он мог сломать собственную руку, — это было бы забавно.

Однако столько ждать Фан Линь не собирался — а то ещё Тайи надоест, что её «лапает» какой-то ублюдок, и она будет потом ругаться.

Этого Фан Линю не хотелось.

Он цокнул языком и схватил руку Ван Ду. Тот замер. Мужчина приподнялся и вдруг резко потянул вымогателя на себя, одновременно выставляя вперёд локоть. Раздался хруст. Вскрик. Брызнула кровь. Ван Ду рванул назад, проковылял пару шагов, едва удержался на льду и схватился за свой нос — на мясистую руку мужчины разливалась кровь. Она стекала по его ладони и горячими каплями разбивалась о лёд...

На секунду воцарилось молчание; люди в толпе уставились на мужчину с мясистыми губами, потом перевели взгляд на старика, и глаза их заблестели от удивления, словно круглые ледышки. Трое прихвостней вымогателя остолбенели — теперь они выглядели нелепо. В себя троица пришла только когда услышала крик своего главаря:

— Чего стоите, ублюдки, — заревел на них Ван Ду. Сразу же они опомнились и побежали ставить мужчину на ноги — но Ван Ду от них отмахнулся и, размахивая руками, зарядил одному лысому парню прямо в скулу.

— Ублюдки поганые, вы чего ко мне бежите, его хватайте, его — ревел Ван Ду, показывая на Фан Линя. Троица опешила, переглянулась и стала мяться. Мужчина яростно взглянул на их лица, всё вытирая свой кровоточащий и немного искривлённый нос, и вдруг сделался ещё свирепее, так что целая кровавая речка как под напором хлынула у него из ноздрей.

Мужчина хотел зареветь на своих подчинённых, вот он уже открыл рот, но сразу же захлопнул его назад и яростно сглотнул; Ван Ду видел по лицам свои подчинённых — они боялись этого старика. А уж насколько сильное это чувство, страх, мужчина знал прекрасно — побороть страх можно было только ещё большим ужасом... Или жадностью.