— Глупец... Ну как хочешь, — лысый воин прыснул и крикнул своему напарнику:

— Лишний раз не рискуй, если приструнить сразу не выйдет, сразу по голове бей; трупы на свалку выбросим и никто не узнает. Так мы репутацию босса не испортим.

Потом лысый мужчина подумал, что заодно они могут сказать Чжань Фу, что эта парочка сперва согласилась на продажу, а потом улетела, и прибрать деньги, которые он им выделил на выкуп артефакта, себе... Но затем мужчина вспомнил, с каким благоговением его напарник относился к «Пурпурной Секире» и придержал язык за зубами — всё-таки лишний раз лучше не рисковать.

Воин покрепче схватился за свой кинжальчик и снова взглянул на Фан Линя. Вскоре последние нотки игривой жалости отставили глаза лысого — осталось лишь откровенное презрение. Не просто так ведь он сказал, чтобы его напарник бил по голове и насмерть. Это была последняя попытка вразумить старика, как бы сказать ему, что церемониться они не будут, и если надо даже прибьют его милую дочурку — тот же их совсем не понял и продолжал стоять на своём. «Идиот», — снова прошипел лысый воин. Такого даже и не жалко, подумал он про себя и шагнул вперёд.

Фан Линь стоял на месте. Лысый пошёл на него, и вдруг мужчина сам бросился вперёд. Очень медленно, неловко, — как и подобает воину на Третьей руне. Лысый воин прыснул и заодно отметил про себя, что похоже артефакт этого идиота просто делал его крепким и наделял его силой — скорости он ему не прибавлял.

Лысый мужчина выставил вперёд свой драгоценный клинок и приготовился вонзить его прямо в лицо врагу. Вот лысый уже поднял для этого свои руки, как вдруг их словно схватили раскалённые тиски. Лысый вздрогнул и выпучил глаза. Фан Линь оказался прямо перед ним, за мгновение. Но как? Он же, он же всего на Третьей руне, как он...

Продолжить свою мысль воин не успел; Фан Линь свёл его руки вместе, сжимая между ними рукоятку кинжала, и подпалил своим пламенем, — в нос лысого ударило горелым. Кожа забурлила на его кистях и стала надуваться волдырями и лопаться — а потом она рассыпалась в прах, словно из неё выкачали жизненные силы. Мужчина опомнился и инстинктивно развел свои руки, — вырваться из хвата старика ему было несложно. Лысый находился на Шестой руне, и главным его козырем была физическая сила.

Однако среагировал в итоге лысый даже слишком быстро — воин совершенно забыл про то, что всё это время в его руках был кинжал; в этом не было ничего удивительного. В бою очень сложно думать, приходится полагаться на инстинкты. И разумеется первым инстинктом воина ближнего боя было сжать свои кулаки и ударить неожиданно приблизившегося врага. Фан Линь понимал это, как понимал он, что лысый мужчина привык сражаться в рукопашную — это было видно по его большим, натренированным рукам.

Фан Линь воспользовался его первой реакцией: когда лысый разомкнул свои руки, мужчина немедленно перехватил драгоценный ножик, — артефакт второго ранга. Лысый занёс кулак, а Фан Линь уже полоснул его шею. Раздался взрыв, — Артефакт высвободил свою силу и рванул звуковой волной. Лысая голова взмыла с кровавым фонтаном, врезалась о железную стену и лопнула. Проследовал звон, смачный грохот и хруст...

Всё это произошло настолько стремительно, что безголовое тело даже не успело свалиться и врезало кулаком в плечо Фан Линя — раздался хлопок, но благо этот удар заблокировала броня. Если бы он пришёлся прямо в мужчину, у него бы стёрлось в труху немало косточек.

Фан Линь отбросил мертвеца и повернулся к его напарнику. Тот всё ещё пристально смотрел на Маю, и лишь начинал, заслышав грохот рядом, косится в сторону лысого. Вдруг молодого парня схватили за горло. Он вздрогнул, покраснел, попытался вырваться и не успел, — одним резким движением Фан Линь свернул ему шею. В последний раз юноша напрягся и размяк у него на руках, — хват его расслабился, и на землю грохнулся тяжёлый железный молот.

Фан Линь выдохнул и взглянул на Маю. Девушка стояла на месте, напряжённо сжимая ёршик и свои бледные губки. Лишь спустя пару секунд она пришла в себя и опустила своё оружие.

Мужчина покачал головой; на самом деле его фраза про то, чтобы девушка взяла на себя второго противника, была обманным манёвром. Чтобы отвлечь его внимание и разделаться сперва с лысым. Так-то Фан Линь понятное дело не хотел, чтобы первая битва девушки была против настолько опасного врага, — мужчина собирался устроить её в более контролируемых условиях. Желательно заодно нарядив Маю в Тайи для надёжности...

Мужчина отдышался, выпрямился и осмотрел кровавый бардак на земле. Парня помоложе он прибил более или менее чисто, а вот второй всё ещё брызгал кровью из подкошенной шеи. Его голова и вовсе лежала в трёх метрах лопнувшим арбузом. Прибрать весь этот беспорядок будет проблематично, особенно теперь, когда снег пропитался кровью.

А с другой стороны, смысл вообще прятать трупы? Всё равно ведь, когда Чжань Фу поймёт, что его люди пропали, он первым делом подумает на мужчину с девочкой.

Фан Линь нахмурился.

Если к ним заявится воин на стадии Дао Сердца, мужчина его не вывезет. Даже с помощью Тайи.

Назревали проблемы...

Ну а если назревают проблемы, значит нужно постараться придумать для них решение; Фан Линь задумался, рассматривая расквашенную черепушку лысого мужчины. Во-первых, что он... А вернее они, он и Мая, и Тайи, знают о своём противнике? Зовут его Чжань Фу, кличка — Пурпурная Секира. Вообще среди воинов, так сказать, нижнего среднего звена очень популярны были так называемые титулы. Своеобразный рудимент Дао-имён, которыми пользовались ещё Древние Бессмертные, и которые, перекочевав в народ, пережили даже правление Императора...