И сейчас промелькнула пугающая мысль: неужели ошиблась?

— Никому не доверяй, — строго сказал он, и её окатили холодным ледяным взглядом.

Глаза, только что излучающие тепло, вдруг стали неподвижные и непроницаемые, словно напротив неё стоял другой человек.

Людей с таким взглядом ничего не остановит в достижении своей цели: ни слёзы, ни просьбы, ни жалость.

На Оливию смотрели бесчувственные глаза наёмного убийцы без каких–либо эмоций и чувств.

Ей стоило большого труда сохранить спокойствие на лице, только внутри всё трепетало от страха, вызывая сердцебиение и ощущение, что может произойти что–то ужасное.

Потому что такой взгляд, по её мнению, ничего не предвещал хорошего.

— Моё имя….Зачем тебе знать? Довезу до города и там разойдёмся.

— Как до города? А ты подумал, куда я пойду с детьми? Раз взялся помогать, — так помогай до конца, — разъярилась она, потеряв контроль над своими эмоциями.

— Ну ты и наглая девка! Я тебя спас, а дальше — не моё дело, — ледяной холод опять коснулся её, замораживая всё внутри.

— Твоё! — Оливия встала напротив него и скрестила руки на груди, показывая всем своим видом, что она не отступит.

Как бы ей не было страшно от его взгляда, но её упрямый характер проявился некстати, отбросив чувство самосохранения.

— Мам, ты чего? — и Иван спрыгнул с телеги и встал рядом, оказывая свою поддержку ей.

— Да вот, завёл во тьму тараканью и в кусты, — она опять покусывала нижнюю губу от напряжения, понимая, что перегнула палку.

«Дура! На кого наехала? На воина! На разбойника! Он тебя сейчас здесь и зароет!» — кричало у неё всё внутри.

— Девка! Ты думай, что говоришь! — стремительно темнеющей взгляд говорил о его злости.

Оливия вздрогнула от его голоса и с ужасом осознала, что находится в полной власти этого человека, и если он просто разгрузит их скарб и уедет, оставив их посреди дороги, то это будет милосердием с его стороны. А если нет?...

Что и сделал незнакомец. Он рывком поставил корзины у их ног, шипя что–то себе под нос, запрыгнул на козлы и стегнул лошадь.

Оливия стояла с раскрытым ртом и не смогла вымолвить ни слова. Она так была ошарашена всем происходящим, что замерла на месте.

—Надо же…, — тихо прошептала она, почувствовав в душе облегчение.

И на данный момент девушка дала себе отчёт, что впала в крайность в разговоре с незнакомцем.

Увидев растерянных детей, она обняла их и прошептала:

— Прорвёмся.

Сказав эти слова больше для себя, чем для них, она огляделась.

Сквозь туман уже отчётливо виднелись очертания деревьев. И солнечные лучи начинали освещать дорогу, растворяя туман.

Около ног стояли корзины. Увидев поваленное дерево, Оливия оптимистично проронила:

— Сейчас перекусим и в путь! Дорога всё равно нас куда-нибудь выведет.

Пока дети исчезли в кустиках, она сложила руки в замок и постаралась выровнять дыхание.

Разговор со своим спасителем дался ей с трудом, и девушка благодарила Триединого, что он дал тому терпение.

Выдержать её внезапную беспричинную вспышку стоит искреннего уважения.

Она догадывалась, что её поведение — это просто отголоски нервного срыва, который держал Оливию в тисках последнее время.

Девушка вздохнула и проверила корзины: в одной лежали продукты, в другой — её рукоделие.

Эта корзина была очень дорога девушке в прямом смысле: там было двойное дно, где она спрятала золотые монеты — свой золотой запас, и поэтому она её прихватила в первую очередь.

Сверху лежало вязание, нитки, её недошитая сорочка и берестяная коробочка с иголками.

Подумаешь, женские штучки, а что хранит в себе корзина — никто и не заподозрит!

В третьей — это была корзина Марьяши с её вещами.

В четвертой – вещи Ивана, а в пятой — кролики.

Оливия даже замерла от мысли, что он в последнюю минуту подумал о животных.

— А если бы его заметили? — страх сковал её тело от понимания, что он же мог погибнуть, попадись к разбойникам, которые подожгли их дом.

—Хозяйка, не бойся, я на него морок накинул. Его никто не видел, а он молодец! За добро беспокоится, — похвалил его Добрыня.

«Триединый! Ещё немного и у меня будет настоящая истерика. Сколько ещё можно испытывать мои нервы?»

Дети подсели к ней и голодным взглядом посматривали, как она делала бутерброды.

—Иван, как ты додумался кроликов прихватить? — спросила Оливия его, немного подкрепившись. Дети с большим аппетитом уминали бутерброды с кусочком куриного рулета.