— Кто это мог быть? — нахмурился Феликс, окинув кабинет подозрительным взглядом, буквально повторяя моё недавнее действие. — Ты кого-то впускал? Слуги? Кучер? Доминик, есть предположение, кто это мог быть?

Мой бессмысленно блуждающий по помещению взгляд внезапно привлекло нечто знакомое. Сфокусировавшись, я вздрогнула.

— Крыса! — заорала я, тыча пальцем в щель в стене. Грызун сидел и мирно махал лапкой в знак приветствия.

Глава тридцать пятая. Ещё один незваный гость

Доминик дёрнулся, а Феликс даже подскочил на месте от моего истошного визга. А уж крыса, наверное, и вовсе поседела.

Интересно, крысы седеют вообще?

В общем, даже если неугомонный грызун и планировал нам что-то сообщить, то от звуковой волны забился в нору и, возможно, получил сердечный приступ.

А оба мужчины смотрели на меня, мягко скажем, настороженно.

— Эээ… Мия, — аккуратно начал Доминик, переглянувшись с другом, — ты себя хорошо чувствуешь?

Я кисло улыбнулась и кивнула. Доказывать, что здесь была крыса, наверное, не стоит. Я слишком хорошо помнила тётушку Лолу из дома по соседству, которая однажды начала доказывать всем, что над порогом у неё живут крошечные феи.

— Да брось, девушка просто перенервничала, — преувеличенно бодро отозвался Феликс, — а тут темно, тени, вот и крысы видятся.

Я с готовностью покивала и тут же, пользуясь случаем, отпросилась в спальню.

Добравшись до комнаты, выдохнула, привела себя в порядок и начала разбирать сундук. Крыса не возвращалась, поэтому вечер проходил мирно. Мужчины о чём-то совещались в кабинете, я пыталась придать спальне жилой вид, но при попытке смахнуть со стен и углов паутину столкнулась с нехваткой метлы. Прикинув, где можно её здесь найти, решила спуститься на кухню.

Выйдя в коридор, удостоверилась, что муж и его гость до сих пор в кабинете – оттуда пробивалась полоска света от настольной лампы – и спустилась по лестнице.

Кухня была огромной, с дорогим гарнитуром, собственной оранжереей за стеклянной дверью и запахом пыльных роз. Одно из окон оказалось разбито, и, пользуясь этим, какие-то птицы свили гнездо на серванте.

Я вздохнула, представив, какое впечатление бы производила эта роскошная кухня, будь она чуть менее похожа на хлев.

Нашарив потрёпанную метлу в углу за тумбой, скривившись, стряхнула с неё вездесущую паутину.

И тут в окно раздался настойчивый стук.

Я резко развернулась, держа метлу перед собой – то ли защищаясь, то прикрываясь ею – и всмотрелась в мутное замызганное стекло.

Увиденное меня не порадовало, зато страх мгновенно отступил. За окном, поминутно озираясь, стоял до отвращения смазливый светловолосый парень чуть старше меня с зализанными волосами в тощем хвостике. Иными словами – мой несостоявшийся жених Антуан.

Я резко дёрнула створку окна на себя, и рама аж затрещала от возмущения. В кухню ворвался вечерний воздух.

— Что тебе нужно? – возмущённо прошептала я.

— А то ты не знаешь, — в тон прошипел Антуан, — я пока письмо писал, наизнанку вывернулся. Ты оценила же, да? Какие обороты речи… Я мог бы стать бардом, как считаешь?

— Уже поздно – ты стал наглым вымогателем, — буркнула я, стиснув зубы, чтобы не добавить ещё пару прилагательных, — скоро деньги будут. Мы только обручились!

— Лучше бы поскорее, а то глядишь, до свадьбы и не дойдёт, — жёстко припечатал Антуан.

Как же в этот момент мне захотелось пустить найденную метлу в дело!

Глава тридцать шестая. Позовём Доминика

Я уже занесла было метлу, когда услышала позади шаги. Никогда не жаловалась на скорость реакции, но в этот момент успела только опустить руки и зачем-то спрятать метлу за спину, будто желание подмести пол было самым страшным моим секретом.

— Мия, а кто это? — нехорошим тоном произнес Феликс, заходя на кухню. Антуан тут же побледнел, а глаза бывшего жениха стали квадратными. Вымогатель тихо крабиком уходил в тень от стены поместья. — Попытка измены под носом первого дознавателя. А ты рисковая.

Я буквально онемела от абсурдности его предположения. Измены? Он, что ли, подумал, что я собираюсь вылезти в окно и прелюбодействовать на цветочных клумбах в оранжерее?

— Я не... — замотала я головой, пытаясь проглотить рвущиеся наружу язвительные комментарии и взять себя в руки, чтобы объясниться. Глаза Феликса полыхнули фиолетовым. Кажется, он колдует. Странно, я думала, цвет некромантии – зелёный.

— Я мог бы понять, если бы твоим любовным интересом стал я! Но это, — ткнул на окно столичный гость и скривился, — я просто отказываюсь это понимать.