– Вперёд, братья, в атаку! – продолжал кричать Лоренс, обнажая свой кинжал и бросаясь на рослого испанца, с головы до ног упакованного в дорогие чернёные латы с золотым письмом, который шёл впереди и крушил всех монтанте – огромным двуручным мечом.

Лоренсу ещё не доводилось драться с таким противником, но он знал, что делать. Фон Теттенборн в молодости служил кондотьером и был прекрасно знаком с двуручниками. Лоренс помнил его уроки: он увернулся от страшного рубящего удара, и пока противник не успел снова поднять тяжёлое оружие, ринулся в его слепую зону и всадил лезвие кинжала наискось над стальным воротником, защищающим шею. Испанец разжал пальцы в кожаных перчатках со стальными накладками, выронил меч и рухнул навзничь на белый песок. Победитель отскочил от него, быстро оглядев поле боя.

Битва продолжалась, но моральный дух нападавших значительно просел при виде внезапно явившегося к пиратам подкрепления и гибели командира. Де Графф продолжал яростно наступать во главе сплочённого отряда, расчищая себе путь тесаком. Наконец испанцы побежали к шлюпкам и отчаливали, пока фрегат прикрывал их отступление нестройным артиллерийским огнём. Пираты отвечали стрельбой из мушкетов. Когда враги покинули гавань, Лоренс остановился по щиколотку в воде, тяжело дыша и опустив клинок, с которого капала кровь. Рядом с ним плечом к плечу стояли его соратники.

– Нам надо скорее уходить. Если они вернутся с подмогой, то не оставят от нас мокрого места, – наконец сказал де Графф. – Где капитан?

Несколько человек суетились на берегу, оттаскивая в сторону убитых и помогая раненым. Другая группа столпилась около входа в одну из хижин. Лоренс вошёл внутрь: на окровавленных пальмовых листьях лежал де Слуве. Его рука вместе с плечом была почти отрублена тем огромным мечом, владельца которого победил де Графф. Лоренс отвернулся.

– Алексис, Жано, Андрэ, Верр, Филлипс, и вы тоже, – позвал он ближайших пиратов, – доставьте на корабль бочки с водой. Йохан, Марк, Али, соберите ещё людей и принесите сюда скорее наши мешки с мясом!

Сам Лоренс в одиночку сел в ялик и пробрался вдоль берега к выходу из бухты, чтобы убедиться, что выход свободен, испанцы действительно ушли и не подкарауливают пиратов. Убитых похоронили в песчаном откосе. Нападение испанцев причинило пиратам тяжёлый урон: среди погибших оказался не только капитан, но и судовой врач, который был единственным на два корабля. Спустя четыре часа напряжённой работы, погрузив на борт снаряжение, воду, провизию и раненых, флибустьеры вышли в открытое море. Они наскоро заделали пробоину в борту, но было ясно, что корабль затонет в первый же шторм. За ночь корсары удалились от места стоянки и на рассвете приблизились к небольшому островку. Там они встали на якорь в маленьком заливе между двумя высокими мысами. На баке состоялась сходка: нужно было избрать нового капитана и решить, что делать дальше.

– Я много плавал по морям ребята, но такого молодца, как наш Лоран, не видел, – взял слово боцман по прозвищу Фюрьё 16 . – Этот испанец рубил наших, как спелые колосья, лично мне было совершенно непонятно, как с ним сладить, он убил капитана, и честно вам скажу, я чуть не обделался. Мы не смогли бы выиграть этот бой, если бы Лоран не примчался во главе наших буканьеров. Он один не растерялся: сцепился с этим меченосцем, и тот свалился, как срубленная мачта. Благодаря Лорану мы победили и выбрались оттуда. Канонира в капитаны!

Дружный одобрительный рёв был ответом на его предложение. Теперь, согласно обычаю, требовалось, чтобы высказался новый капитан. Для Лоренса это избрание стало полной неожиданностью: не говоря о его молодости, он ещё и года не плавал с пиратами. Он был невероятно рад, горд и тронут таким признанием его заслуг, однако его речь прозвучала скромно и практично:

– Братья! Припасов у нас достаточно, но нужен новый корабль: этот, того и гляди, потонет у нас под ногами. Предлагаю остаться пока здесь, устроить наблюдательный пост на утёсе и ждать, пока мимо не пройдёт подходящая добыча.

По пиратским законам, прежде чем выходить в море в новом составе, нужно было заключить шасс-парти – договор о дележе добычи. Как обычно, доля плотника составила сто реалов, егеря – двести, судовому хирургу на аптеку полагалось тоже двести, но хирурга на борту не было. Юнги получали половинную долю. За утраченную или парализованную правую руку пострадавший должен был получить компенсацию в размере шестисот реалов, за левую руку или правую ногу – пятьсот, за левую ногу – четыреста. Тяжёлая рана на теле соответствовала пятистам реалам. Выбитый глаз или отрубленный палец равнялись сотне реалов. По ситуации или по желанию денежная компенсация могла быть заменена на рабов в соотношении сто реалов – один раб. Де Граффу, поскольку он был не только капитаном, а также артиллеристом и штурманом, команда постановила выделить пять долей, а весь остаток полагалось поделить поровну между рядовыми членами команды.

Не прошло и недели, как наблюдатель примчался с сообщением, что на горизонте появился двухмачтовый корабль. Это оказался довольно большой и неплохо вооружённый двухмачтовый баркалон 17 с испанским флагом на гафеле. Ближе к вечеру он оказался на траверсе острова. Ветер стих, корабль почти не двигался, до пиратов доносились взрывы смеха.

– Отлично! Они не ждут нападения! – прошептал Лоренс. – Обмотать вёсла тряпками и вперёд!