На связь речи и образа указывается в исследованиях А. Потебни, Л. С. Выготского, С. Л. Рубинштейна и др. Л. С. Выготский отмечал, что речевое мышление не исчерпывает ни всех форм мысли, ни всех форм речи.

В настоящее время проблема образа занимает все большее место в психологических исследованиях. Однако до сих пор остаются без определенных ответов ряд важнейших вопросов, таких, как: являются ли образы неотъемлемой частью мышления, или они автономны? Обязательна ли образная проработка информации для формирования значения и смысла или они являются факультативным выражением значения? И т. д.

Чтобы вести дальнейший разговор о проблеме образа в психике человека и его связи с нарушениями речи и интеллектуальных процессов при поражениях мозга и в целом о проблеме мозга и образа, необходимо определить, что же такое образ.

В Психологическом словаре мы читаем: «Образ — субъективный феномен, возникающий в результате предметно-практической, сенсорно-перцептивной, мыслительной деятельности, представляющей собой целостное, интегральное отражение действительности… Образы-представления выступают как важный продукт образного мышления и как одно из средств его функционирования»[96].

Наибольший интерес представляют исследования образа А. Н. Леонтьева, который в своих последних публикациях развивал концепцию Образа Мира. Он сформулировал ряд идей, касающихся проблемы становления образа в процессе деятельности и восприятия его предметности, целостности и системности, образа как элемента целостного Образа Мира и др. А. Н. Леонтьевым также было предложено решение (по его словам, «остроумное» решение) психофизиологической проблемы. Что такое образ, по А. Н. Леонтьеву? Он рассматривает образ в рамках теоретической концепции сознания и деятельности и считает, что природа образа не может быть понята иначе, чем как порождаемая предметностью и формирующаяся в предметных действиях. Предметность наших образов выступает не как явление вторичное, не как продукт последующей обработки чувственных данных, а как фундаментальная особенность восприятия окружающего мира человеком, активно в нем действующим.

«Глубокая природа психических чувственных образов состоит в их предметности, в том, что они порождаются в процессах деятельности, практически связывающей субъекта с внешним предметным миром. Как бы ни усложнялись эти связи и реализующие их формы деятельности, чувственные образы сохраняют свою изначальную предметную отнесенность»[97]. «Образ не субъективен, — пишет он, — а явление предмета… не Образ полагает себя в объекте („объективируется“), а объект через деятельность человека, работу его мозга полагает себя в Образе» [98]. В этих же работах А. Н. Леонтьев выдвигает и важную идею системности образа. Он пишет: «Сущность вещи не в вещи, а в том целом, в которое она включена и в котором ею выполняется некоторая функция»[99]. Поэтому и образ вырисовывается как нечто определенное и целостное лишь на некотором фоне. А. Н. Леонтьев различает чувственный образ и абстрактный и считает, что второй «выше» первого. Кроме того, абстрактный образ в отличие от чувственного амодален. «Модальности — качества (курсив А. Н. Л.) „строительных материалов“ Образа (ср.: „чувственная ткань“)»[100], и они составляют «не набор, а систему».

Если предмет — это узел свойств, то образ, по А. Н. Леонтьеву, является узлом модальных ощущений, которые непосредственно несут в себе информацию о реальности. Он акцентировал внимание исследователей на неправильности употребления термина «кодирование» и писал, что кодирование — это что-то условно переданное, здесь нет отношения. Поэтому он особенно подчеркивал мысль: «Сенсорные модальности ни в коем случае не кодируют реальность. Они несут ее в себе» [101]. Становление образа происходит в процессе восприятия, и оно предполагает совместность свойств и предмета, и модальностей. Им было выдвинуто положение о том, что проблема восприятия есть проблема психологии образа мира. «Становление образа мира у человека есть его переход за пределы „непосредственно чувственной картинки“. Образ — не картинка»[102].

Важным представляется и положение А. Н. Леонтьева о «пятом квазиизмерении», в котором открывается человеку объективный мир. Это — «смысловое поле», система значений, в которых воспринимается мир. Он писал, что предмет воспринимается человеком не только в пространственных и временных отношениях, но в его значении, т. е. когда человек воспринимает, скажем, часы, то он воспринимает не цвет, форму и т. д., а «предмет, который есть часы» [103]. Именно значение образа выступает, по А. Н. Леонтьеву, в качестве «пятого квазиизмерения» — Образа Мира. «Иначе говоря, в значениях, — писал А. Н. Леонтьев, — представлена преобразованная и свернутая в материи языка идеальная форма существования предметного мира, его свойств, связей и отношений…»[104]. Конечно, чувственно-предметная отнесенность значений в сознании человека может быть не прямой, она может реализоваться «…через как угодно сложные цепи свернутых в них мыслительных операций…»[105].

Что же является носителем предметных значений, открывающихся в восприятии и образе? А. Н. Леонтьев подчеркивал, что природа значения образа находится не только «не в теле знака, но и не в формальных знаковых операциях, не в операциях значения. Она — во всей совокупности человеческой практики…»[106]. Он считал, что знания, мышление неотделимы от процесса формирования чувственного образа, а входят в него. Значения несут особую мерность — это мерность внутрисистемных связей самого объективного мира.

В отечественной психологии последовательно разрабатывается представление о связи значения образа с процессом чувственного восприятия «…в виде особой деятельности по построению образа на основе общественно выработанной системы сенсорных эталонов и нормативных действий»[107], — пишет С. Д. Смирнов, анализируя исследования советских психологов (А. В. Запорожца, А. Н. Леонтьева, В. П. Зинченко). В. П. Зинченко формулирует это положение более четко — «восприятие следует рассматривать как действие субъекта, посредством которого осуществляются различные виды преобразования стимулов в образ»[108].