Нам представляется также, что у больных с поражением височных и теменных зон мозга невербализованные смыслы формируются при решении задач на актуализацию образов-представлений с помощью рисования, о чем речь будет идти ниже.

Изложенные нами факты и их интерпретация на первый взгляд как будто вступают в противоречие с ранее известными и описанными А. Р. Лурией и его учениками. Было известно, что при поражении теменно-затылочных зон мозга основным фактором, лежащим в основе и афазии, и акалькулии, является нарушение симультанного восприятия пространственных синтезов, в связи с чем и нарушается симультанное восприятие и понимание фраз, грамматическая конструкция которых отражает пространственное отношение объективного мира, что и ведет, как писал А. Р. Лурия, к нарушению понимания значения, стоящего за этими фразами. Наш же материал показал, что при поражении теменно-затылочных отделов мозга больным доступно и целостное симультанное восприятие текста (фразы), и целостное симультанное понимание его содержания, но только на уровне смысла. Нам представляется, что в этом случае объяснение может лежать в многоуровневой структуре процессов восприятия и понимания: нарушение симультанного восприятия обнаруживается лишь на лингвистическом уровне организации речи (план значений, по Л. С. Выготскому) по причине нарушения пространственных синтезов (на уровне речи — квазипространственных); однако на психологическом уровне (план смысла) организации речи способность к симультанному восприятию и пониманию смысла остается сохранной.

Эти факты лишь подтверждают положение Л. С. Выготского о том, что «…семантическое наполнение фраз, т. е. смысловое наполнение и речевая сторона не совпадают по своей структуре»[82]. «Если мы рассмотрим любую грамматическую, синтаксическую форму, любое речевое предложение, то мы увидим, что грамматическая форма этого предложения не совпадает с соответствующим смысловым единством, которое выражается в данной форме»[83].

Это положение Л. С. Выготского, с одной стороны, получает дополнительное доказательство его психологической реальности в наших экспериментальных опытах, а с другой — полученные факты находят свое теоретическое объяснение; становится понятным, почему больные с нарушением понимания значений грамматических конструкций понимают смысл текста (теменно-затылочные зоны), а больные с сохранным пониманием значений этих речевых конструкций не понимают их смысла и смысла текста в целом (лобные системы мозга).

Выше мы говорили о структурных нарушениях процесса восприятия, понимания речи, словесно-логического мышлении и понимания как его структурного звена. Остается открытым вопрос механизмов протекания этих процессов — понимания и непонимания. Здесь нам представляется интересным выдвинутое известным психологом В. П. Зинченко положение о динамической связи значений и смыслов, о полисемии значений и полизначности смыслов. «На самом деле, — пишет В. П. Зинченко, — всегда имеется полисемия значений и полизначность смыслов, имеется избыточное поле значений и избыточное поле смыслов»[84]. Опираясь на это высказывание, мы сделали попытку найти ответ на вопрос: как больные достигают понимания в одних случаях и почему не достигают этого в других?

В норме в процессе общения эта полисемия часто является причиной недопонимания, а в патологии эта избыточность помогает компенсировать непонимание конкретных значений путем обращения к сохранным смыслам (как бы к осмыслению значений) с последующим переходом к означению смыслов, т. е. путь от понимания смыслов (компенсация непонимания значений) -> к осмыслению значений -> к означению смыслов — это собственно путь, по которому идет компенсация нарушенного понимания значений при сохранности мотивирующей сферы деятельности, активности и целенаправленности деятельности, что характерно для теменно-затылочных больных. У лобных больных остается сохранным понимание значений, но в традиционном денотативном подходе к значению, т. е. предметное значение, у них нарушаются смыслы, их понимание, нарушается и осмысление значений и означение смыслов. Они достигают понимания значений логико-грамматических конструкций благодаря сохранному у них пониманию общего смысла, сначала путем осмысления значений, а затем — означения смыслил.

Таким образом, понимание значений имеет многоуровневое строение и определенную иерархию звеньев: 1) понимание общего смысла на низком уровне обобщения, 2) осмысление значений. 3) означение смыслов и 4) понимание смысла на более высоком уровне обобщения.

Можно предположить, что слова и их предметное значение актуализируют соответствующие им образы-представления и их взаимоотношения, активизируют и конкретный индивидуальный опыт и знания, которые создают основу для понимания «первичного» смысла. Этот процесс протекает симультанно и неосознанно. А второе и третье звенья — осмысление значений и означение смыслов — протекает сукцессивно, развернуто, путем осознанной интеллектуальной работы по перешифровке значений логико-грамматических конструкций на единицы смысла уже более высокого порядка.

В норме, по всей вероятности, понимание речи (вербальной формы информации) и понимание мысли (сообщения и т. д.) представляют собой симультанный процесс (возможно, эти процессы протекают параллельно).

При поражении теменно-затылочных отделов мозга этот симультанный процесс (в 1-м звене) превращается в сукцессивный (во 2 — 3-м звеньях): больные сначала «работают» над пониманием того, о чем говорится, а затем над пониманием того, что передает этот текст.

При поражении лобных систем мозга мы видим противоположную картину. У больных этой группы остаются сохранными значения, но преимущественно эмпирические значения на уровне житейских представлений, смысл же грубо нарушается, нарушается и осмысление значений, и означение смыслов. Нарушение смысла находится в связи с нарушением мотивационной сферы деятельности и индивидуального сознания, которое несводимо к безличному знанию. Сознание всегда пристрастно, и оно есть не только знание, но и отношение. Поэтому и смысл выступает «…прежде всего как отношение, которое создается в жизни, в деятельности субъекта»[85]. Это отношение и нарушается при поражениях лобных долей мозга и, возможно, лежит в основе нарушения понимания смысла, которое вторично по отношению к первичному нарушению «отношения».

Важным нам представляется анализ нарушения вербально-логического мышления и в аспекте соотношения мысли с внутренней речью. Обратив внимание в своем анализе экспериментальных фактов на состояние внутренней речи в процессе решения больными различных мыслительных задач, мы обнаружили, что внутренняя речь при поражении теменно-затылочных отделов мозга не нарушается, но страдают оба полюса речевого мышления — мысль и внешняя речь. Л. С. Выготский писал, что внутренняя речь — это особый внутренний план речевого мышления, опосредующий динамические отношения между мыслью и словом; это неустойчивый, текучий момент между крайними полюсами речевого мышления: между мыслью и словом. Известно также, что внутренняя речь оперирует смыслами, семантикой и преобладание в ней смысла над значениями «…доведено до математического предела и представлено в абсолютной форме»[86]. При поражении теменно-затылочных зон мозга остается более сохранным смысл и он преобладает над значениями в речемыслительном процессе этой группы больных; однако нарушение внешней речи, в частности, ее импрессивной стороны, не позволяет этим больным точно понять и сформулировать мысль, заложенную в сложных фразах. При поражении лобных отделов мозга можно думать, что внутренняя речь нарушается при относительной сохранности внешней. Поэтому мы и обнаруживаем у этих больных нарушение смысла, превалирующее над нарушением плана значений, т. е. нарушение того психологического поля, в котором протекает внутренняя речь.