— Мы с Ритой почти не разговариваем, — я пожал плечами. — А почему сегодня не пришла? Не знаю. Может заболела.

— Короче, — Вантус в черном пуховике вышел в центр нашего ринга. — Пацаны будут драться до первой крови. Если кто-то заревет, драку не останавливаем. Только, когда пойдет кровь. Начинайте!

Парфенов и Антропов стояли в разных сторонах и не спешили нападать друг на друга.

Так всегда было. Разозлишься, забьешь стрелку, а потом стоишь перед самой дракой и думаешь: «На кой мне вообще нужны были эти проблемы?». Это понятно, если сразу на улицу выйти и сбросить напряжение. Дак нет. Пока дождешься, когда уроки закончатся весь пыл уже поутихнет. А потом — на тебе! Стоишь и не знаешь зачем тебе это нужно и с чего начать. Особенно, когда противник тебе под стать.

Аристократы поняли, что начало драки затягивается и начали медленно наступать друг на друга. Махать руками как бы показывая, что они не просто так тут всех собрали. Вот. Драться пытаются.

В один момент я уже подумал, что так все и закончится. Какой-нибудь Солонин скажет, что директор идет или, что ему уже пора домой. А парни, почувствовав, что все потеряли интерес, так и разойдутся. Оставшись наедине.

Но не в этот раз. Эмоции быстро вернулись, как только Кипяток пропустил удар по голове в очередном из своих наступлений. Адреналин выбросился в кровь и завязалась настоящая драка.

— Не помню, чтобы кто-то кроме тебя давал Кипятку отпор, — шепнула Клаус.

Я еле расслышал ее из-за гула, который подняли одноклассники.

— Сейчас вообще многое поменяется, — намекнул я. — Эти…аристократы, будут враждовать долго. Пока кто-то из них окончательно не займет место главы клана. До тех пор наслаждайся зрелищем.

— Зрелищем… — Жанна задумчиво буркнула себе под нос.

Всеволод дождался, когда Кипяток атакует, сделал шаг назад, а в ответном выпаде врезал своему брату прямо по морде. Тот упал. Вантус тут же подскочил ближе:

— Крови нет! Продолжаем! — крикнул он.

Парфенов поднялся на ноги. Осмотрел своих одноклассников рассеянным взглядом. Крови действительно не было. Вот только синяк под глазом налился кровью и теперь у него на скуле красовалась смачная слива.

— Я же говорил. Дерешься, как девчонка, — травил своего противника Яблоньский и ухмылялся.

Кипяток заорал. Так как орут дети, которые от бессилия не могут больше ничего сделать. Только орать. Вместе с этим он набросился на своего кровного врага, впечатал того в дерево и начал бить ему в бок. Справа.

Удары выходили слабые. Сквозь одежду Всеволод и вовсе не чувствовал боли. От этого он только издевательски улыбался. Видя его ухмылку, несколько моих одноклассников посмеялись, видимо, найдя для себя нового авторитета.

На смех Кипяток поднял голову. Увидел издевательскую ухмылку и снова заорал. В этот момент Яблоньский оттолкнул противника, а когда тот снова побежал в его сторону, выставил ногу, и Парфенов напоролся прямо на ботинок. Согнулся. А после очередного толчка упал на стуженую землю.

— А Егорка-то выглядит совсем жалко, — сказал побеждающий аристократ. — Даже не знаю, стоит ли его бить до крови. Может все-таки до слез? Кажется он уже плачет.

— До крови! Как договаривались! — выразил желание большинства Вантус.

— Ладно, где у тебя тут…

Всеволод медленно подошел к Кипятку, который в позе эмбриона валялся на земле и стонал. Он повернул аристократа на спину, чтобы открыть тому лицо. Но Егор умело закрывал все части своего тела.

— Ну че ты как баба? Дай пущу тебе кровь и по домам, — сказал Яблоньский. — Бить щенков скучное занятие.

Кипяток что-то сказал в ответ. Неразборчиво. Даже для рядом стоящего Яблоньского.

— Че ты сказал? — тот наклонился ближе.

В этот момент Парфенов раскрылся, в его руке на солнце что-то блеснуло.

Пшик. В следующий момент Всеволод заорал, схватился за лицо и принялся отступать. Все одноклассники в один миг закашлялись и зачихали. Я схватил Клаус и быстро отскочил на несколько шагов назад, закрыв нижнюю часть лица шарфом и сделав тоже самое Жанне.

Посмотрел на Кипятка. Он держал в руках газовый баллончик. Популярное средство защиты для в девяностые. И доступное почти каждому. Однако имеющее свойство поражать все в радиусе пары метров. И это еще хорошо, что мы на открытом воздухе.

Я увидел, как Парфенов убирает баллончик, а затем подлетает к своему противнику и просто начинает лупить его со всех сторон. Руками и ногами. По животу, ногам и другим частям тела. Лишь по лицу он не торопился бить. Хотел отыграться и только потом пустить кровь.

— Кипяток! — заорал Вантус. — Так нельзя!

Тогда Парфенов подлетел к распорядителю боев, схватил того под силки и матом рассказал, что сам решает, что нельзя, а что можно. Затем повернулся к Яблоньскому и продолжил колотить аристократа. Все одноклассники завороженно смотрели на картину сквозь слезы, которые вызвал газ, но не могли ничего сделать.