Сергей оживляется, начинает жестикулировать. На его до того бледном лице появляется румянец, но более здоровым он от этого не выглядит.

— Я сразу смекнул, что эта проверка не просто так.
– Оказалось, что конкуренты, пидоры, решили расшириться и положили глаз на наше помещение. Ну и натравили на нас все, что только возможно.

— Ты уверен, что мне нужно об этом знать?
– все же задаю вопрос.

Вместо ответа снова кривая усмешка.

— Я рассказал о проблеме Олегу. Не для помощи, просто так, к слову пришлось. И тут его понесло.

Сергей резко поворачивается ко мне, смотрит прямо в лицо.

— Он сказал, что это обычное дело, что и сам ни раз таким занимался – платил деньги, чтобы прикрыть лохов, которые посмели перейти дорогу ему и его планам. Что никто этим не брезгует. И к ментам идут – это тоже в порядке вещей, указывают на объект, с которым надо разобраться, дают в лапу и ждут.

Сергей сглатывает. Закусывает нижнюю губу, снова шарит руками по карманам, но, похоже, вспомнив, что только что выкинул сигареты, с досадой вздыхает.

Шагаю к нему. Ничего не говорю, ничего не делаю, просто становлюсь в двух шагах.

Он смотрит на меня снизу вверх, но страха в нем нет. Сергей взволнован, но явно уверен в том, что говорит.

— Он сказал, что хуже всего, когда на заказ бросают честного мента. Разумеется, ему ничего не говорят об истинных заказчиках. Он как гончая – достаточно взять след, а дальше хер остановишь. С таким очень сложно договориться. А иногда и вовсе невозможно.

Сергей делают еще одну паузу.

На этот раз совсем короткую.

— Много лет назад, когда Олег только становился на ноги, на одного из его компаньонов наехали. Такой вот мент, - он снова сглатывает. – Честный, неподкупный, хотел все по правилам сделать, по закону. А только никому, кроме него, в том числе его начальства, этот закон на хер не упал. Ему и деньги предлагали, и уйти его пытались. Да все никак. И почти ведь докопался.

По моей спине ползет ледяная когтистая лапа.

— И Олег рассказал, что у мента есть молодая жена…

Когти вспарывают кожу, пробиваются внутрь, замораживают изнутри.

— И к ней пришли…

Отступаю, сжимаю кулаки.

— Никаких угроз, никаких посулов. Просто пуля в голову. Ты же знаешь, в те времена так многие вопросы решались.

Резко к нему, хватаю за отвороты куртки и буквально подкидываю в воздух. Хочется так звездануть по этой спокойной физиономии, чтобы заплыла алым, чтобы снова хоть чем-то выдал свою неуверенность и волнение.

— Ты что несешь?! – хриплю в его лицо.

— Тебя сдали, Макс. И сдал наш общий друг - Олег. Не веришь? Думаешь, я сам это придумал?
– он разводит руки, будто таким образом пытается показать, что чист.
– Хер знает, но даже если бы это ты спиздил все мои деньги, даже тогда бы я не смог придумать ничего подобного. Сорян.

Выпускаю его.

— Максим Владимирович...
– моя охрана рядом.

Просто показываю, что все в порядке - и те тут же исчезают.

С одной стороны, после всего того, что Олег уже сделал со мной и с Верой, сомневаться в степени его низости и изобретательности банально глупо. С другой стороны... В голове все равно стоит какой-то последний блок: он не мог так поступить.

Сергей одергивает куртку. Триумфа или довольства на его лице нет. Лишь напряженное выжидание.

— У меня нет доказательств, сам понимаешь. Он говорил, что не хотел крови. Думал, что вас просто припугнут. А когда все произошло...

— ... всегда был рядом, - продолжаю за него.

Он ведь, падла, всегда был рядом. Не дал мне сбухаться, чуть ли не из своих рук отпаивал, корчил заботливую мамочку. Все, кто знал Олега и кому я рассказывал эту историю, делала огромные глаза и говорили: «Да ну нахуй. Олег? Серьезно?!»

— Олег хотел иметь под рукой собственного человека в органах, - объясняет Сергей.
– Только ты расстроил его, когда уволился и подался на вольные хлеба. Но он и тогда все еще делал на тебя ставку, как на силу, которую, в случае необходимости, можно будет пустить в ход.

Мое первое желание теперь, когда немного поостыл: прямо сейчас поехать к Олегу и выбить из него признание. Выбить вместе с зубами, с кровью и блевотней, которую он не удержит в своих гнилых внутренностях. Плевать, чего это мне будет стоить.