Она вся настолько призывно и откровенно мокрая, что буквально течет по маленьким розовым складкам. Я силой запрещаю себе думать о том, как плотно она обхватит мой член. Вероятно, слишком большой для моей миниатюрной Планетки.

Я бы с удовольствием ее вылизал. Трахнул бы языком, пока не взорвалась бы и не улетела под самые небеса.

Ладно, сделаю это позже. В конце концов, ночь только начинается. И хрен там плавал, если сегодня мы завалимся спать раньше полуночи.

Даже не полностью стаскиваю домашние штаны, просто приспускаю их.

Жаркая, податливая, моя.

Чем глубже я вхожу, тем сильнее раскрываются ее глаза, тем сильнее приподнимается она на локтях.

Безумно мокрая. Безумно возбужденная.

Замираю, когда полностью заполняю ее собой.

Она обхватывает меня изнутри, сжимает, тянется еще ближе, насаживаясь так плотно, что я чувствую ее влажную плоть у своего паха.

Медленно вытягиваю член обратно, наслаждаюсь ее затуманенным взглядом и звериным рыком, когда она думает, что собираюсь выйти совсем. И снова жестко вперед, на всю длину.

Венера кричит в голос и, как может, подстраивается под мой нарастающий ритм. Но она почти не в состоянии сейчас двигаться.

Я едва в силах сдерживаться, чтобы не кончить в первые же несколько секунд. Считаю в голове, выуживаю из памяти какие-то идиотские картинки. Я слишком возбужден, чтобы нормально себя контролировать. Я слишком давно и сильно ее хочу.

Но Планетка подается мне навстречу – яростно, с каким-то даже животным рыком. И я просто тараню ее, трахаю изо всех сил и со всей страстью, которая бьет через край. А влажные чавкающие звуки между нами – тому отличное подтверждение.

Кончаю я все же первый. На считанные секунды, но первый. Позор на мои седины. Разряжаюсь в нее тугой раскаленной струей, которая, кажется, становится спусковым крючком для ее собственного оргазма.

Венера выгибается так сильно, что едва удерживается в кресле, но я не позволяю ей упасть. Она кричит. Так громко и пронзительно кричит, что напрочь перекрывает звуки все еще играющей музыки. Да какая там музыка? Вот она самая желанная и настоящая музыка для моих ушей!

Не останавливаюсь, продолжаю входить в нее, когда собственное тело бьет жестокая дрожь, когда удовольствие заполняет и разрывает на части.

Чавкающие звуки становятся еще отчетливее.

И все же постепенно они стихают. Потому что это слишком сильно, чтобы терпеть. Потому что тело молит о передышке. Потому что каждая нервная клетка в таком возбуждении, что еще немного – и просто взорвусь.

— Не выходи, - просит Венера.

Ее тело все еще подрагивает. Особенно когда едва заметно двигаюсь в ней.

Я хочу брать ее снова и снова. Хочу снова и снова видеть эти широко раскрытые сверкающие глаза. Хочу наслаждаться ею.

— Я не очень громко кричала?

— Ты кричала ровно так, чтобы я снова захотел тебя… - наклоняюсь над ней, - потанцевать.

— Прямо сейчас? – удивляется Венера.

— Ну… минут через пять-десять. Успеешь отдохнуть?

Венера улыбается и хитро жмурится.

— А я и не устала.

Глава двадцатая: Юпитер

— Я правда ее муж, - в третий раз говорю на своем хорошем английском девице на ресепшене, которая смотрит на меня так, будто я какой-то гриб с дальних глубин космоса и разговариваю абсолютно непонятным ей образом.
– Вот!

Тычу пальцем в свидетельство о браке, которое предусмотрительно захватил с собой.

Девица с опаской переводит взгляд на строчки, которые я уже битых минут двадцать пытаюсь выдать за самое лучшее доказательство своей правоты. Если бы все это происходило на моей территории, я бы уже давно схватил тупую овцу за волосы, пару раз протер бы пол ее лошадиным лицом и, уверен, она мигом стала бы намного понятливее и сговорчивее.

— Сеньор… Калашников?
– бормочет она, вчитываясь в буквы.

— Олег Викторович Калашников, - представляюсь полным именем.

Ее напарница, которая сидит за стойкой ресепшена и как будто приросла к телефонной трубке, изо всех сил пытается сделать вид, что не вникает в наш диалог, но я, окончательно сатанея, тянусь к ней и грубо нажимаю на кнопку завершения звонка на большой пластиковой «тумбе» стационарного телефона. Она округляет глаза от возмущения и тянется куда-то под стол, видимо, чтобы вызвать охрану.

— Послушайте!
– Теперь, когда внимание обеих полностью сосредоточено на мне, миролюбиво поднимаю руки ладонями вверх и тут же «переодеваю» лицо на почти скорбящее и умоляющее. Ненавижу это, но здесь, в идиотской европейской стране с их трясучкой на тему конфиденциальности, похоже, больше вообще ничего не работает.
– Я просто хочу увидеть свою супругу. Она здесь - я знаю. Я несколько месяцев рыл носом землю, чтобы узнать, где она!