— Носом… землю?
– переспрашивает та, что секунду назад говорила по телефону.

— Очень долго ее искал, - исправляю свой неудачный фразеологизм.
– В последнее время у нас.. были некоторые разногласия. Она почему-то решила, что ее травма повлияет на мое отношение и просто сбежала. Говорила, что не будет портить мне жизнь, что я еще слишком молод, чтобы…

Я делаю трагическую паузу и даже изображаю еле сдерживаемые слезы.

Девицы продолжают смотреть на меня в две пары коровьих глаз, но через минуту одна их них, хоть другая то и дело одергивает ее за рукав белоснежного халата, спрашивает:

— Вера Александровна?

— Вероника Александровна, - поправляю ее ошибку - уж не знаю, намеренную ли, чтобы еще раз меня проверить, или неумышленную.

Снова стучу пальцем в свидетельство о браке, в ту строчку, где написано ее полное имя.

Где-то внутри уже поселяется приятное чувство скорой победы.

Несмотря на тупость двух иностранок, не могу отказать себе в удовольствии бросить взгляд в сторону длинного коридора - скорее всего, именно по нему меня поведут навстречу к Нике. Каким будет ее лицо, когда она меня увидит? Растерянным? Испуганным?

Сжимаю ладонь в кулак, воображая, что между пальцами - ее белоснежные волосы.

— Сеньор Калашников.
– Медсестра с именем «Роза» на бирке медленно, очевидно, чтобы не задеть меня своим ломанным произношением, снова вчитывается в имя на строчках документа.
– Прошу прощения, но… я не могу выполнить то, о чем вы просите.

Я медленно, тратя последнее терпение на попытку затушить внутренний огонь, снова поворачиваю к ним головы.

— Что?
– Не хочу даже думать о том, что сейчас на меня выльют грёбаную кучу формальностей.
– Я два месяца искал свою жену, это стоило мне сил, нервов и денег. И вот теперь, когда я точно знаю, где она, вы говорите, что не можете отвести меня к ней?

Она открывает рот, но я уверенно тычу указательным пальцем в самый центр ее лица, надеясь, что, если услышу еще хотя бы одно слово поперек – смогу, по крайней мере, ткнуть и сделать дырку в том месте, где у нее находится незаполненная полость для мозга.

— Я ничего не хочу слышать, понятно?! Немедленно отведите меня к ней или, клянусь, я подниму на ноги посольство, полицию и самого господа бога, чтобы устроить этой паршивой больничке самые огромные неприятности, которые только можно вообразить. И не вообразить тоже!

Видимо, вторая все-таки успевает, незаметно для меня, вызвать охрану, потому что со стороны холла ко мне уже топает пара крепких ребят в полицейский форме.

Отлично, блядь! Просто полный пиздец на блюдечке!

«Ника, моя непослушная девочка, когда я заберу тебя домой и посажу под замок, у тебя будет все время мира, чтобы компенсировать мне каждую секунду сегодняшнего унижения!»

— Пожалуйста!
– Я снова миролюбиво поднимаю руки.
– Я просто хочу увидеться с женой. Отведите меня к ней, и вы сами увидите, что я говорю правду.

— Какие-то проблемы?
– интересуется один из охранников, становясь по правую руку от меня, пока второй заходит слева.

Это все так по-киношному, что хочется просто громко хохотать, но, если я это сделаю - вряд ли «весельчаки» поймут это правильно.

Спокойно достаю документы, еще раз, стараясь использовать весь максимум своего английского, объясняю причину своего «взволнованного» поведения. С этими придурками нельзя делать резких движений, потому что они сначала засовывают человека за решетку, а уже потом начинают разбираться, кто, почему и за что.

— Мне просто нужно увидеться с женой.
– Корчу скорбную рожу.
– Прошу вас, пять минут с ней наедине - и вы поймете, что я не вру.

Даже моя маленькая поломанная девочка не сможет так откровенно врать всем вокруг. Хотя после ее хитрого побега я пообещал себе больше никогда не недооценивать беглянку.

— Я не могу ничем вам помочь, - наконец, говорит девушка с именем Роза.
– Сеньора Калашникова выписалась неделю назад.

— Что?
– Чувствую себя тупым Буратино, который узнал, что его золотой ключик на самом деле простая крашенная деревяшка.
– Как выписалась?

— Пожалуйста, - Роза тоже корчит огорченную вежливость, - мы больше ничем не можем вам помочь.

— Куда выписалась, блядь?!
– Я с силой ударяю ладонями по стойке, но через секунду чувствую руки, которые резво хватают меня под локти и, словно какого-то бомжа, тянут за дверь.

Я не сопротивляюсь, чтобы не усугублять свое и без того смешное положение.

За дверями, куда меня вышвыривают словно надоедливое насекомое, отступаю подальше.

— Я понял.
– Пытаюсь показать себя умницей.
– Все, спасибо большое!