– С чего бы это? – хмыкнул Максим.

– С того, что все они от меня без ума. Ты ещё не в курсе?

Конечно, это прозвучало отвратительно, но навело на одну очень полезную мысль. Полезную и одновременно очень нежелательную.

– Кстати об этом, – медленно заговорил Максим. – А ты не хочешь пообедать с нами? В смысле, с нами обоими. В понедельник.

В жизни каждого человека есть такое дело, какое этот самый человек ненавидит всем сердцем, но без какого иногда невозможно обойтись. В жизни Максима этим делом был любой разговор с братом, суть которого сводилась к тому, что Максим теперь будет ему должен. Что поделать, умехнулся он про себя – ставки слишком высоки. Нельзя было допустить новые двенадцать лет разлуки.

– Значит, пообедать с тобой и твоей подружкой, – хмыкнул Матвей. – Только не говори мне, что я помогаю тебе решить твои половые проблемы.

Максим вспыхнул моментально, но так же быстро взял себя в руки.

– Это не… впрочем, думай, как тебе угодно, – выдохнул он. – Я не собираюсь тащить тебя туда силой. Если можешь – зайди, если не можешь…

– Я понял, – кивнул Матвей. – Разумеется, ты платишь не только за девушку, но и за брата?

– Она не…

– Да если даже она просто соседка, истинный рыцарь обязан платить за прекрасную принцессу. – Матвей заулыбался ещё шире.

– За принцессу, – процедил Максим. – Не за наглого брата.

Он вдруг понял кое-что очень важное, и это было так неожиданно, что он чуть не засмеялся. И даже стало плевать, что там скажет Матвей.

– Смотри, я кто, писатель? – не унимался тот. – А знаешь, от кого они берут начало? От бардов. А их работа состояла в чём? Развлекать господ за обедом, за что, собственно, и платили. Так вот, сколько будет стоить развлечение господ? Дороже, чем счёт на меня?

– Знаешь… а ты прав, – ухмыльнулся Максим. – Обед полностью за мой счёт, даже если ты решишь прогулять три моих зарплаты. Значит, послезавтра в час. Не опаздывай.

И, отвернувшись, он успел заметить в отражении в оконном стекле лицо братца. Кажется, тот совершенно не ожидал, что Максим может хоть раз с ним согласиться.

Разговор закончился очень вовремя – уже через мгновение в гостиной снова появились родители. И по лицу отца Максим понял, что они приготовили что-то, что ему очень не понравится.

– Знаешь, сын, мы тут подумали, – заговорил отец. Максим заметил, как мать толкнула его локтем в бок, и он мгновенно поправился. – Вернее, я подумал и решил. Раз уж ты учишься на психолога и знаком с парой местных знаменитостей, пора бы нам использовать это.

– С парой местных знаменитостей? – удивлённо переспросил Максим.

– Вроде того, – кивнул отец. – Тимур Савичев, например. Его отец владеет строительной компанией, а та владеет несколькими нужными мне помещениями. Я знаю, что единственный, через кого можно пробиться к нему, его сын. Парень учится в юридической академии, совершенно безмозглый, но…

Предчувствие не обмануло – Максиму это не понравилось. Как выкрутиться из этого – он не представлял. Отец уже начал рассказывать про Станислава Никитина, сына какой-то крупной шишки из РЖД, затем про помощника Савичева, Репина, но Максиму хватило первого имени. Хватило с лихвой.

Кажется, приступы удушья будут повторяться всё чаще. Потому что если он не сможет отвертеться, и встретиться с Тимуром ему придётся, миром это вряд ли закончится…

Максим сам не понимал, почему Лея не шла у него из головы. Шутка о том, что она спасла ему жизнь, не в счёт – он уже достаточно взрослый, чтобы не страдать такой ерундой. Сейчас была актуальная другая: полное имя Леи пришло к её матери из старой немецкой легенды о прекрасной деве, заманивающей мореплавателей на скалы волшебной песней. Максим улыбнулся сам себе и подумал о том, что во время обеда обязательно перескажет ей эту шутку.

После шикарного родительского дома его съёмная квартирка казалась Максиму просто крошечной. Расположенная в доисторическом панельном доме, где, кажется, он был единственным жителем младше семидесяти, она принадлежала милой старушке по имени Ольга Николаевна. Эта замечательная, добрая женщина любила обои с огромными, в полстены цветами, старую скрипучую мебель, советские шкафы-«стенки» и категорически отказывалась всё это менять, потому что всё здесь напоминало ей о её рано умершем муже. С этим, как уже понял Максим, бороться бесполезно, даже обещание его матери полностью оплатить ремонт не помогало; проще найти другую квартиру с другой хозяйкой. Жаль только, этого пока не позволяла зарплата. Тут он был непреклонен – не хотел хоть как-то зависеть от великой фамилии Сафоновых, в которой великими были все, кроме Максима.

Он едва успел зайти домой, захлопнуть дверь и щёлкнуть пультом крошечного телевизора на кухне, как резкий противный звонок прокатился по квартире. Мельком оглянувшись на кухонные часы, стоявшие на подоконнике – начало двенадцатого, кого только могло принести в такое время? – Максим захватил со стола забытый с дневного перерыва бутерброд и вышел в прихожую. И, естественно, даже забыл спросить «кто».

Очень, очень, очень зря.

– Привет, Макс, – послышался мягкий грудной голос ещё в тот миг, когда он ещё только распахивал дверь. – Как дела?