Она резко села в постели. Повело. Чугунный шар скатился от виска к затылку.

Воскресенье. Сегодня же воскресенье. Первая электричка в девять. Значит, можно ещё спать.

…Но не спалось. Болела голова, может быть, от голода. Чужая квартира царапала непривычными запахами, откуда-то сочился сквозняк. Софа плотней укуталась в плед, разглядывая комнату. Глаза привыкли к полумраку, да и из-за стекла уже потихоньку пробивался первый утренний свет – смотреть было легко.

Она не раз представляла себе квартиру классной. Однажды, когда Алина заболела, они все вместе купили ей торт, принесли домой, но не прошли тогда дальше порога. Софа помнила, как поражена была, увидев за спиной одетой в футболку и шорты Алины Алексеевны полный бардак: незакрытые дверцы шкафов, валявшийся зонтик, неряшливо свесившиеся с тумбочки цветы.

Вчера прихожая показалась ей более аккуратной; хотя вчера было не до того, чтобы рассматривать.

Дверь в соседнюю комнату (та, где Софка спала, была проходной) открылась так резко, что Софка подпрыгнула на диване. Алина, не обратив внимания, быстро прошла в кухню, приглушённо разговаривая по телефону. Софа сжалась. Решила, что не будет высовываться из постели, пока Алина не позовёт. Она и так тут – нежданная гостья, как снег на голову. Нечего с утра пораньше шляться по чужому дому.

Но Алина окликнула её уже через пару минут: заглянула в комнату, улыбнулась:

– Я же вижу, что не спишь. Вставай, надо поесть хоть что-то. Ты ведь вчера вообще ничего, наверно, не ела?

Софа вскочила, одёрнула футболку, прижала к груди вчерашний халат.

– Доброе утро. Можно… умыться?

Алина кивнула в сторону ванной, скрылась в коридоре. Софка не выдержала и спросила:

– Мама звонила?

– Да. Сказала, уже едет.

У Софки пропал голос; внутрь, протолкнув через горло, опустили горький кубик льда. Не то что бы она успела успокоиться на счёт вчерашнего. Но, пока это не прозвучало, можно было притворяться перед собой, что всё это сон и бред какой-то, можно было отодвигать от себя случившееся, не думать…

Софка поплескала водой в лицо, выдавила пасту, почистила пальцем зубы. Вытерлась. Из зеркала на неё посмотрел натуральный монстр: с опухшими глазами, всклокоченный, полтора дня не чёсанный. Софа высунулась в коридор, цапнула свой рюкзак и снова закрылась в ванной. Достала расчёску. Кое-как привела себя в порядок, натянула колготки и платье. Так стало как в скорлупе – спокойнее; почти боевая готовность.

С кухни уже пахло поджаренным хлебом и кофе.

– Я могу чем-то помочь?

– Можешь сковородку помыть, – не отвлекаясь от телефона, ответила Алина. Одной рукой она размешивала в чашке сахар, другой – вовсю набирала что-то. Софка почему-то даже не думала, что учителя тоже сидят в мессенджерах. Хотя вообще-то есть же у них чат класса… Хотя сегодня ведь воскресенье.

– Вы всегда так рано встаёте по выходным? – открывая воду и прицеливаясь, как бы получше схватить сковородку, спросила Софка. Ручка была неудобная и к тому же жирная.

– Привычка, – пожала плечами Алина и отложила телефон. – Тебе сыр нарезать? И я как-то не спросила, кофе налила. Может, ты чай хочешь?

Софка пила кофе редко, но в целом любила.

– Не, нормально. Кофе.

К тому времени, как она села за стол, на разделочной доске уже желтели лепестки сыра и разрезанная пополам ватрушка. На тарелке вразнобой лежали гренки. Алина с хрустом разломала шоколадку, положила около сахарницы.

Софа со вздохом поёрзала на табуретке. В голове, помимо мыслей о маме, всё отчётливей крутились воспоминания о Насте. Софа погуглила, пока чистила зубы; кажется, это была трава. По крайней мере, хотелось верить, что трава, а не что-то другое.

– Чем богаты, – сказала Алина, пододвигая ей чашку.

Сладкий кофе оказался прекрасен. Софа, обжигаясь, сделала несколько глотков. Сухие, подгоревшие по краям гренки показались вкуснее стейка, который они как-то пробовали с мамой. Совсем как вчера у Насти, живот скрутил голод, но нажираться, как прошлым вечером, было дико; Софа осторожно кусала гренки, долго жевала сыр – чтобы, как говорила мама, высосать прану.

– Я, наверное, пораньше выйду, – наконец проговорила она. Часы показывали половину восьмого, тянуть дальше выглядело ребячеством. – Пройдусь тихонько. Голову проветрю.

– Я с тобой собиралась, – удивлённо ответила Алина. – Но если ты не…

– Я хочу! – быстро перебила Софа. – Я хочу, конечно! Но вы же не обязаны… Вы и так меня приютили… Я… мне неловко ужасно, и…

– И перестань ерунду говорить, – вздохнула Алина. – Ты, в конце концов, сколько у нас проучилась. Не чужие.

– Спасибо, – шепнула Софка.

– Я позанимаюсь делами до половины девятого, и пойдём. Мне кажется, и ты, и Наталья Николаевна сейчас слишком взвинчены, чтобы всё обсудить без эмоций. Вам нужен медиатор.

– Нам по жизни нужен медиатор, – буркнула Софка. – Хорошо. Я тогда телефон пока заряжу, можно?

Она не проверяла свои странички с прошлого утра. Как оказалось, ничего не случилось; мир, в целом, и не заметил её отсутствия. Пара упоминаний на фотографиях, автоматическое поздравление с днём рождения, пара подарков от тех, кто помнил о дате, и тьма сообщений в чате черновского класса. Софка никогда его не читала; плюнула и нажала «Покинуть беседу».