И мне нечего сказать в свое оправдание. Она просто уничтожила меня этими словами и неприглядной правдой. Я действительно жил в идеальном мире, который весело и непринужденно крутил на своем детородном органе. И только благодаря Соне я стал похож на человека, а не убогого потребителя.

— Прости меня, пожалуйста.

— Знаешь, Рома, если уж на то пошло, то это не на мне пробу ставить негде, а на тебе. В целом ты так себе. Мне хватило.

— Сонь, ну зачем ты так? — делаю шаг ближе, но ее охрана тут же перекрывает мне кислород.

— Рома, я очень тебя прошу, отстань от меня и живи своей жизнью. Я отряхнулась и пошла дальше. И все бы хорошо, но есть одно «но» — ты мельтешишь перед глазами, словно надоедливая мошка. Может хватит?

— Как хватит-то, Сонь? Дай мне хотя бы шанс! Я не могу без тебя!

— А я могу. Потому что я забыла о тебе. Все. Было и прошло…

Села в автомобиль и уехала. А я остался стоять на месте и смотреть ей вслед, понимая, что это конкретный финиш.

Потому что мое время истекло…

В глазах песок. За грудью фарш. В голове через выжженную пустыню одиноко летит перекати-поле. Я так дерьмово себя еще никогда не чувствовал. И ничего больше не хочется, потому что смысл потерялся.

Еще вчера он был. А сегодня все накрылось медным тазом.

Просто сижу и смотрю в одну точку, совершенно не понимая, что мне теперь делать. Я согласился на эти жесткие временные рамки, промотал свой месячный срок и остался ни с чем. Мысленно даю себе подзатыльник и приказываю положить болт на свои обещания, чтобы снова лететь к Соне, чтобы хотя бы увидеть ее мельком. Вдохнуть образ. Словить от очередного ее отказа маленькую смерть.

Но остаюсь сидеть на месте…

Месяц комы. Никаких прогнозов. И приговор по итогу: овощ — можно отключать от аппарата жизнеобеспечения.

Друзья все это время старались поддерживать. Девчонки советы давали, что Соне сказать и на какой козе к ней подъехать. А вот парни рекомендовали особенно с ней не церемониться.

— Я бы на твоем месте ее выкрал, — пожимает плечами Хан.

— Ты не на моем месте. Да и хватит, я уже альтернативными методами все просрал, больше не хочу, — отрицательно покачал я головой.

— Традиционные методы тоже почти все провалились, — участливо похлопал меня по спине Аверин.

— Спасибо, Адмирал-Ясень-Хер, — фыркнул я, еще на что-то надеясь.

Идиот.

— А мне нравится идея с похищением, — хлопнул ладонями по коленям Громов, — мы с пацанами ее охрану раскидаем. Тебе останется только деву красную скрутить и…

— И в багажник, — поднял указательный палец вверх Гордеев, — покатаешь свою Соньку по городу пару часов, она немного придет в себя, подумает над своим непристойным поведением и…

— И пиздец мне, пацаны, тогда, — закончил я этот словесный понос, решая свернуть столь блистательные переговоры.

И вот на дворе весна. Апрель. Через десять дней у Сони будет День ее рождения, а я ее даже поздравить не смогу. И от этого на сердце становится так тяжело, что хочется сдохнуть. Еще и брат ее подливает масла в огонь моей геенны, в которой я день за днем сгораю.

Весь месяц смотрел на меня как на врага народа, отвечал сухо и односложно. Хмурился. Пару раз откровенно нарывался снова почесать кулаки, но я сдержался. Хотя, если честно, пар выпустить хотелось адски.

Потому что Соне нехуй было знать, что я тогда о ней говорил! Я был зол! Я ревновал! Я поддался, как сосунок, на элементарную провокацию, а теперь вот — огребаю! И она пострадала из-за всего этого дерьма.

— Роман Андреевич, к вам Шахов.

Бля, вспомнил на свою голову.

— Запусти, Рит, — и тут же дверь в мой кабинет открылась, являя мне недовольного брата моей зазнобы, — и принеси две чашки кофе.

В руках у Шахова пухлая пачка документов на подпись.

— Это что? — спрашиваю.

— Коррективы и допники, — кладет передо мной стопку бумаги и садится напротив.

— Можно было бы курьером, — пожимаю я плечами.

— Нельзя, — бухтит и передает мне пачку.

Я начинаю молча проверять и подписывать документы. Работы тут на час минимум. И нет бы Шаху встать и уйти, но он зачем-то упорно продолжает высиживать. Вот уже и Рита с кофе пришла и ушла. А визитер все сидит и даже впервые за свои заходы взял в руку чашку, медленно делая глоток ароматного напитка.

— Значит все? — произносит он неожиданно, глядя в окно.