Я быстро отвернулся от отвратительной девушки и взял бокал вина, чтобы проглотить остатки хлеба.

Когда я окончательно пришел в себя, то увидел, что отец пристально смотрит на меня. Суровый взгляд его глаз удивил меня; он как будто предупреждал меня о чем-то, но все, что я сделал, это наполовину убил себя из-за куска хлеба и уродливой девушки.

— Мы подумали, что нам стоит устроить двойной праздник, — сказал отец, улыбаясь так, что постороннему человеку это показалось бы теплым, но я знал, что это было расчетливо. У него созрел какой-то план, и у меня возникло ощущение, что его кузен и его отпрыск играют в нем какую-то роль.

— Почему? Что еще случилось? — спросил Ксавье, не догадываясь о тайных течениях, начавшихся за столом.

Вместо молчаливого взгляда, который, как я ожидал, бросит на него отец, он улыбнулся.

— Милдред недавно вступила в свой Орден; она официально стала Драконом, как и все остальные представители ее рода.

— Поздравляю, — пробормотал я, не желая второй раз смотреть на ее лицо.

Мне было интересно, почему появление в Ордене какого-то дальнего родственника получило такое признание. Это был обед в честь Пробуждения четырех Наследников Небесного Совета. Сет, Макс, Калеб и я были будущими правителями нашего королевства, так какого черта эта тролльего вида девчонка вообще здесь оказалась?

— Сколько тебе лет? — потребовал от нее Ксавье.

Ни для кого не было секретом, что он отчаянно хотел, чтобы его Драконья форма проявилась. Ему было тринадцать, и он был более чем раздражен тем, что она до сих пор не появилась, хотя, глядя на его стройную фигуру, я задумался, есть ли шанс, что этого не произойдет. При этой мысли у меня сжалось нутро, и я отогнал эту мысль. Самцы Драконов, как правило, даже в форме фейри были сложены как танки, но так было не всегда; возможно, он просто поздно расцветал.

Я окинул взглядом стол, легко определив каждого Дракона-самца среди нас по одному только размеру, и прикусил язык в яростном отрицании. Если Ксавье в итоге не станет Драконом, мне было страшно подумать, что сделает с ним отец. В его понимании любой другой Орден был ниже. Наша родословная была настолько чистой, насколько это возможно, и Драконы были с обеих сторон, но всегда были рецессивные гены, случайные Гарпии или Циклопы, и никогда нельзя было быть полностью уверенным, какую форму примет тот или иной человек, пока не появится его Орден. Я всем сердцем надеялся, что Ксавье не суждено быть никем иным, кроме как Драконом.

— Мне пятнадцать, — сказала Милдред, ее голос был достаточно низким, чтобы его можно было принять за мужской. — Я поздно созреваю в большинстве вещей. У меня и месячные только недавно начались.

Я фыркнул, набрав полный рот вина, и чуть не выплеснул его на Стеллу и Клару сидящих напротив меня.

Лэнс прикрыл рот, чтобы скрыть свое веселье, а отец прочистил горло, как будто не слышал ее.

— Этому поколению очень не хватает женщин-Драконов, — громко сказал отец. — И очень приятно встретить здесь девушку из длинного, чистого рода, такую как Милдред.

Я приподнял бровь, недоумевая, почему он указывает на чистоту ее крови. У нее были общие прадедушка и прабабушка, я знал, насколько чиста ее кровь с этой стороны, и не было ничего удивительного в том, что ее мать тоже могла проследить свою родословную. Так поступал наш род. Фейри стремились сохранить и передать силу в любой форме, и мощные ордена были важной частью этого. Ни один Дракон не собирался жениться на Сфинксе или Грифоне, если только не был настолько глуп, чтобы влюбиться в них и рисковать гневом всей семьи за то, что они испортили родословную. Хотя, взглянув краем глаза на Милдред, я не мог не задаться вопросом, есть ли в ней немного Минотавра, потому что ее лицо и широкие плечи определенно имели общие черты с полубыком.

Калеб поймал мой взгляд с другого конца стола и, глядя на нее, менее чем неуловимо изобразил, что его вырвало в суп. Я боролся со смехом, прикусив губу от удовольствия.

— Мы подумали, что было бы неплохо, если бы вы с Милдред познакомились поближе, Дариус, — сказала мама, и я поднял на нее глаза, нахмурившись.

— Почему? — спросил я, с опозданием осознав, что это, вероятно, было немного грубо.

— Ну, потому что… — мать запнулась, ища поддержки у отца, а я застыл на месте, ложка с супом была на полпути ко рту.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику, и я почувствовал, что сейчас произойдет что-то действительно ужасное. Особенно когда отец тоже заколебался. Он не колебался. Он не колебался, не отступал, он просто шел напролом, как будто знал, что все, что он делает, было абсолютно правильным. Так что если он не торопился с ответом, значит, он действительно знал, что мне не понравится то, что он собирается сказать.

— Потому что мы думаем, что Милдред будет хорошей парой для тебя, — сказал отец, его голос был твердым, властным, не оставляющим места для маневра.