– А-а, понимаю!

– Что касается вашего предложения, то мне, конечно же, нужны двадцать пистолей, но боюсь, содержимое моего кошелька не способно перевесить и десятой части названной суммы…

Говоря это, Атос вынул кошелек и высыпал его содержимое на стол. По столу покатилось несколько монет.

– Это все? – недоверчиво проговорил Атос. – Еще меньше, чем я думал…

– Экая безделица! Пусть она вас не смущает, друг мой! – вскричал гигант. – Я и не принял бы пари на других условиях, ведь ваши шансы ничтожны.

– Портос, я принимаю пари. Я не принял бы его в других обстоятельствах, но боюсь, мне нечем заплатить хозяину за ужин.

– Дорогой Атос, но вы ведь не захотите обидеть меня, не позволив угостить вас сегодня, когда мы снова в Париже.

– И тем не менее, возможно, мы тут задержимся. Не могу же я все время кормиться за ваш счет.

– Атос, одно ваше слово – и я ссужу вам половину поместья дю Валлон. Ссужу только потому, что знаю – подарка вы не примете. И готов буду ждать сколько угодно, покуда ваши дела не поправятся!

– Дорогой Портос, я опасаюсь, что они не поправятся никогда. Да я особенно и не стремлюсь к этому. Что мне нужно? – Бутылку-другую бургундского. Но пари – дело святое, и, если мы застрянем тут надолго, ваши пистоли мне очень пригодятся.

– Вот и прекрасно! – воскликнул Портос. – Тогда давайте покончим с этим поросенком и отправимся наверх ночевать. А завтра выясним, кто выиграл пари!

– Погодите-ка, друг мой. К чему ждать до завтра, – неожиданно сказал Атос, указывая на человека, только что появившегося в общем зале. Этим человеком был Арамис, осматривавшийся по сторонам в поисках друзей.

– Эй, Арамис! Мы здесь! – громогласно окликнул его Портос.

Головы всех сидящих в зале одновременно повернулись на крик, но так как Портос вел себя мирно и, по всей видимости, не собирался никого убивать или калечить, мало-помалу все вернулись к прерванным занятиям, а Арамис подошел к товарищам, весело смеясь.

– Арамис! – серьезным тоном обратился к нему Атос. – Друг мой, вы знаете, что я меньше, чем кто-либо на свете, люблю совать нос в чужие дела. Но сейчас на карту поставлен мой ужин. И все последующие ужины, пока мы пробудем в Париже. Это серьезно, черт возьми!

– Что случилось, Атос, да говорите же скорее! – вскричал Арамис, озабоченный серьезным видом друга, Ему объяснили, в чем дело.

– А я уж было вообразил невесть что, – проговорил Арамис в своей неподражаемой манере. Однако было видно, что он хорошенько не знает, смеяться ли ему, или сердиться.

– Мы не спрашиваем вас ни о чем, – продолжал между тем Атос проникновенным тоном. – Скажите только, выиграл ли я у Портоса?

Арамис сел за стол и спросил себе бутылку вина и цыпленка. Потом нахмурился. Потом взглянул на Атоса и расхохотался.

– Портос, я вынужден извиниться перед вами за то, что невольно подвел вас, – сказал он. – Отдайте Атосу его пистоли, он выиграл. – После чего он залпом осушил бокал и добавил:

– Но сегодня все было против меня, какой-то злой рок… Так что не воображайте, пожалуйста, Атос, что я в конце концов не зашел в монастырь. Но и там место было уже занято…

– Что… этот господин Декарт все-таки приехал из Голландии? – спросил Портос.

– Нет, – отвечал Арамис, поедая цыпленка. – Зато из Англии приехал господин Гоббс.

Глава двадцать вторая

Друзья начинают действовать

На следующее утро Арамис переоделся и с озабоченным лицом проверил, легко ли спускаются курки пистолетов. Затем он зарядил их, засунул за пояс, добавив к ним испанский стилет, и, не говоря ни слова, ушел, низко надвинув на глаза свою широкополую неброскую шляпу.

– Господин монах снова пустился на поиски приключений! Очевидно, он опасается какого-нибудь ревнивого мужа, – хохотнул Портос.

– Вы опять ошибаетесь, Портос, – заметил Атос, лучше, чем его простодушный товарищ, понимавший характер Арамиса. – Вчера все равно было поздно предпринимать какие-либо шаги для освобождения д'Артаньяна, и поэтому наш монах позволил себе нанести визиты старым знакомым. Но теперь – время действовать. Поверьте, Арамис ушел по делу, связанному с нашей поездкой в Париж.

– Да, но он вооружился до зубов!

– А почему это вас удивляет? Насколько я понял, у кардинала есть основания испытывать особую неприязнь именно к нему. Арамис обвел его вокруг пальца в Type.

– Так же, как мы обвели его красное преосвященство вокруг пальца в истории с подвесками?! – воскликнул Портос, простодушно забывая, что история с подвесками закончилась для него в Шантильи, едва успев начаться.

– Примерно так, хотя мне неизвестны подробности, – улыбнулся Атос.

– Но почему же, черт возьми, я об атом не знаю вообще ничего?!